— Иллинойс, — тихий шепот коснулся его уха. — Пора вставать.
Властелин улыбнулся, протянул руку и дотронулся до загорелого во сне лица девушки. Провел большим пальцем по нежной коже под глазом, погладил переносицу и скользящим движением дотронулся до покрытой жесткими щетинками щеки герцогини… Щетинками?!
Иль мгновенно проснулся. Не открывая глаз поджал ноги и резко выбросил их в ту сторону, где по ощущениям располагалось в пространстве тело самовольно проникшего в императорские покои гостя. Удар достиг цели и существо с воплем покинуло негостеприимную кровать эльфа. Осталось довершить начатое! Прыжком Властелин поднялся, вторым достиг распростертой на полу фигуры, провел болевой захват и ногой прижал голову пришельца к полу. Идеально. Кель бы им гордилась.
— Сдаюсь! — прохрипел гость подозрительно знакомым голосом.
Каштановые волосы. Безупречно сидящий удлиненный пиджак. Фамильный перстень со змеей держащей в открытой пасти изумруд…
— Ди Кассино, — констатировал Иллинойс и отпустил руку придворного целителя. — Стучать не учили? — Император кашлянул. Проклятая простуда. Скажете, эльфы не болеют? Угу, живущие в Лесу Вечности — конечно, не болеют. Они снега никогда не видели и вообще считают, что за пределами Леса жизни нет. Совсем.
— Учили. Стучал. Вы не ответили. Я решил разбудить вас согласно инструкциям герцогини де Крейлин, — оборотень массировал поврежденное запястье. На самом деле присутствие духа он сохранял с трудом. Из глубины его до седьмого слоя эпидермиса цивилизованного существа рвался дикий зверь и лишь железная воспитанная Отанасом и закаленная Правой Рукой воля сдерживала превращение.
— Что еще в соответствии с ее инструкциями вы должны сделать? — прошипел эльф. Он был не прав и понимал это, однако заложенный нос, головная боль и затрудненное дыхание крайне раздражали Властелина, превращая его рассудительный ум в скопище раздраженных обвинений. Иль сел на кровать, поджал ноги и недобро уставился на целителя. Тот сейчас был для Императора олицетворением всего мирового зла, и не важно, что эта роль всегда по праву принадлежала Властелинам.
— Напоить вас лекарством, — сдержанно ответил Лассо, проклиная про себя ночную выходку герцогини, ее последствия и обрушившуюся на его безвинную голову злость капризного Иллинойса. В качестве доказательства он извлек лекарство и потряс им перед носом Властелина.
— Почему бутылочки две? — подозрительно осведомился тот. Нахохлившийся и завернутый в пестрое лоскутное одеяло — еще один подарок Кель — он напоминал бойцового петуха на жердочке, которому поручили не владения охранять, а за цыплятами приглядывать.
