Неужели что-то непоправимое случилось с ее лицом, и теперь она не сможет даже выйти на улицу? Как же она будет жить? Мысли ураганом проносились у нее в голове, но ни одна из них не давала ответа на мучавшие ее вопросы. Почувствовав внезапную боль во всем теле, Саманта пожалела, что вообще осталась жива. Она закрыла глаза и подумала о том, что вряд ли найдется на свете хоть один человек, которому было бы так же плохо, как ей сейчас.
Ее измученное болью и страхом сознание отключилось в тот самый момент, когда волна отчаяния готова была накрыть свою жертву. Вновь провалившись в черную бездонную пропасть, она почти сутки провела в том пограничном мире, где душу перестают терзать такие страшные еще совсем недавно проблемы.
Очнулась Саманта от бьющих в окно ярких солнечных лучей, и тут же новые, куда более оптимистичные, чем прежде, мысли, ворвались в ее сознание.
Она будет жить и сделает все возможное и невозможное, чтобы не только поправиться, но и стать не менее красивой, чем ее мать. Она поедет в Калифорнию, в Сан-Франциско. Там лучшие во всей Северной Америке клиники пластической хирургии, и там ей обязательно помогут. Она не отдаст матери бабушкины серьги, а продаст их, как и те акции, что купила два года назад. А если этого не хватит, возьмет кредит в банке. Ей сделают новое лицо, и тогда уже никто, даже ее мать, не сможет сказать, что она урод, который не заслуживает счастья!
С этими мыслями Саманта вновь заснула, и спокойная улыбка на ее губах была словно отражением ее новых, не имеющих ничего общего со скорой смертью мыслей.
Глядя на изуродованное осколками лицо Саманты, Дэн Кингсли, ее лечащий врач, никак не мог понять, что чувствует сейчас эта девушка. Неужели она не понимает, как обезображено ее лицо? Или это спокойствие — следствие перенесенного шока? Может, все же назначить ей консультацию у психиатра? Или хотя бы занятия в группе, где рядом с ней будут такие же, как она, люди?
В принципе, он мог бы выписать ее уже через неделю, но что-то удерживало его от этого шага. Эта девушка напоминала ему бомбу с часовым механизмом, способную взорваться в тот самый момент, как только окажется за пределами клиники.
Саманта ответила на все вопросы мистера Кингсли и едва дождалась, когда он покинет ее палату. Как только дверь за доктором закрылась, она подошла к висевшему возле умывальника зеркалу. За время, проведенное в клинике, она уже свыклась со своим новым отражением, и тем не менее всякий раз неприятная дрожь пробегала по телу, стоило ей увидеть пересекающие лицо красные, припухшие рубцы. Но та сила, что появилась в ней, когда она услышала слова матери, заставляла ее без страха смотреть вперед, в свое такое уже скорое будущее.
