— Ну а сам Ларри? Вдруг у него уже есть женщина?
— У него каждый день новая женщина, но это нестрашно. Куда страшнее, если случайная женщина становится вдруг постоянной. И пока этого не произошло, я скоренько постараюсь занять ее место. — А ты, Ингрид, — не удержалась, чтобы не подколоть подругу, Линет, — так до сих пор и ждешь, когда Алекс сделает тебе предложение? Или ты уже нашла какого-нибудь другого кандидата на роль хранителя твоих миллионов?
— Мы с Алексом расстались, — спокойным, чуть даже расслабленным тоном отозвалась Ингрид. — Я подарила ему еще одну машину и отправила в Монако. Пусть поучаствует в гонках, раз уж это мечта всей его жизни. Знаешь, иногда приятно почувствовать себя этаким Санта-Клаусом.
— Ну-ну, — усмехнулась в ответ Линет, — смотри только не превратись в Белоснежку. Говорят, она плохо кончила, слишком уж была доверчива.
Ларри открыл окно в своей спальне и с удовольствием втянул в себя свежий, пахнущий морозом воздух. Легкие, как пух, снежинки, кружась в ведомом им одним танце, падали на его вытянутую в окно руку и, тая на ней, успокаивали тот жар, что сжигал его изнутри. Сейчас его интересовал только один вопрос: примет ли эта удивительная девушка его приглашение? Жаль, что он не спросил ее имя, ведь если она не придет завтра на шоу, вряд ли он сможет отыскать ее в огромном городе. Глядя сквозь размытый свет, отбрасываемый уличными фонарями на качающиеся ветки деревьев, он пытался предугадать события следующего дня и всякий раз, вспоминая улыбку незнакомки, думал о том, что впервые он сам ищет знакомства с понравившейся ему девушкой. В его жизни было слишком много женщин, и лишь с одной из них он искал встреч сам. Остальные же находили возможность познакомиться с ним, не оставляя ему порой даже времени на раздумье.
«Ты слишком красив для мужчины, но как раз потому я и не хочу иметь с тобой ничего общего», — вспомнились ему вдруг сказанные много лет назад слова той девушки, встреч с которой он с таким упорством искал, учась в университете.
С тех пор многое изменилось в его жизни, но эти брошенные много лет назад слова он помнил до сих пор.
Его размышления были прерваны раздавшимся как-то слишком резко в ночной тиши телефонным звонком и, недовольно поморщившись, он нехотя поднял трубку.
— Привет, Ларри. Это Линет. Как поживаешь?
Едва услышав ее голос, Ларри почувствовал, как глухое раздражение вновь начало выползать из самых дальних глубин его подсознания, и, почувствовав себя виноватым, постарался смягчить свой всегда такой резкий в разговорах с Линет тон.
