Воды Сены движутся огромным серым массивом перед глазами Бернара, и так же, медленно, но неумолимо, течет время. Ушла девушка в зеленой куртке, захватив с собой пса, рабочие доели креветки и собирают под мостом строительные леса, к вечеру похолодало и пора идти тоже.
* * *
Когда не везет, можно или принять все как есть и смириться, или бунтовать. Сначала Бернар бунтовал. Он пытался обмануть судьбу, пытался на забитых народом парижских улицах отыскать потерянное счастье, как ищут в траве или в щелях мостовой оброненную монетку. Ему было плохо и стыдно. Без дрожи он и вспомнить не мог, как бросил Мат тогда в лозаннском отеле или о других, более ранних случаях, когда он бывал с ней несправедлив и откровенно жесток, когда ревновал ее к каждому встречному и устраивал поистине безобразные (даже на свободный столичный парижский вкус) сцены. Боже, какой он был идиот! Один раз он заехал в ухо молодому человеку, которого застал в обществе Матильды за столиком в бистро. Его немедленно оттащили, и пришлось давать объяснения в участке. При этом выяснилось, что пострадавший юноша — кузен Матильды, буквально на днях прибывший в Париж из Бордо.
Ужасно, что даже подобное происшествие его не остановило, и периоды гармоничной любви с достойной лучшего применения периодичностью сменялись полосами бурных сцен, швыряния предметов домашнего обихода и громоподобным хлопаньем дверей. Воспоминания об этом теперь причиняли Бернару душевные муки.
Однако всему на свете бывает предел. В конце концов Бернар остыл и перестал, по крайней мере, хватать на улицах за плечи незнакомых девушек с криком: «Матильда!», после чего приходилось каждый раз долго извиняться. Бернар остыл и смирился. Он даже попытался поправить свои дела в мореходном училище, но здесь все оказалось несколько сложнее… Короче говоря, с карьерой капитана пришлось проститься, и Бернар не очень об этом сожалел. Теперь он искал покоя.
Так бывает иной раз с разочарованными юношами, которые вдруг вобьют в голову, что жизнь кончена, и год или два потом, пока не надоест или пока само естественное течение жизни не опровергнет их пессимистических настроений, являют собой воплощенное разочарование.
Потом и это прошло. И Бернар стал наконец тем, кем и был изначально — добрым малым, честным, старательным и работящим человеком. Однако сердечная рана затягивалась с трудом, и для поправки расстроенных нервов доктор рекомендовал ему морское путешествие.
