Матильда поставила поднос и подошла.
— Внимание!
Они стояли рядом, будто счастливая семья.
— Вот видишь, — сказала Матильда, — мы друзья, хоть я и не верила, что такое возможно.
— Снимаю! Щелкнул фотоаппарат.
— Друзья мои! — Филипп постучал по бокалу. Он стоял на ступеньках. — Я прошу у всех минуту внимания. Позвольте мне сказать несколько слов.
В легком светлом костюме, он выглядел торжественно и элегантно. Глаза светились от счастья. Перемены, происходившие с женой, радовали его. Теперь у них все будет прекрасно. Матильда — ангел. А главное — она смеется. Мрачное прошлое исчезло, и жизнь вновь приобретает свое очарование.
Стало тихо, присутствующие внимательно смотрели на хозяина.
— Я хочу объяснить, почему мы здесь собрались сегодня. Вы все знаете, что через два часа мы с Матильдой улетаем в погоню за солнцем, но лишь немногие знают, что это наше… — на секунду он замолчал, подбирая нужное слово. — …Свадебное путешествие.
Опустив голову, Бернар подошел к столику, где стояли напитки. В горле першило. Хотелось выпить. Он налил себе виски.
Он понимал, что теряет ее. А от этого становилось горько. Как ни пытался, он не мог ничего забыть. Горячо любя свою семью, он в то же время испытывал неудержимое влечение к Матильде. А сегодня она была так хороша!
— Дело в том, — Филипп продолжал свою торжественную речь, — что вскоре после свадьбы мы переехали сюда. И пока устраивались, это положенное по ритуалу мероприятие пришлось отложить. А теперь мы едем в путешествие и можем считаться настоящими супругами.
Матильда, улыбающаяся и прелестная, стояла вместе с ним. Он держал ее рукой за талию.
Раздались громкие аплодисменты. Они поцеловались.
От всего этого Бернар раздражался еще больше. Вдруг он почувствовал себя одиноким и покинутым. Любимая женщина принадлежала другому. И они счастливы. От горя он налил себе еще виски.
Подошел Ролан. Он держал бокал с вином.
— По-моему, это великолепно, — сказал он Бернару, — они как юные влюбленные. Просто счастливы. Я везу их в аэропорт.
Его слова окончательно добили Бернара. Судорожный комок сдавил горло. Он знал, что все происходящее, — ложь. Хотелось кричать, чтобы все узнали, что это неправда. Она любит только его, Бернара. И никакая это не влюбленная пара. А этот лысый флегматик и вовсе не имеет на нее никаких прав. Он первый встретил Матильду, первый ее полюбил. Она должна принадлежать только ему, и никто не должен прикасаться к ней. Никто. И в то же время он чувствовал свое бессилие, невозможность что-то исправить.
