Подумаешь, не совсем удачная швартовка французского сухогруза. Эти люди видали вещи куда покруче, к тому же вежливость требовала не замечать чужих мелких промахов. По крайней мере, их спокойствие можно было расценить именно так. Куда интереснее было Бернару — что там со старыми ржавыми заклепками «Бомбея» стало, уцелели ли они, или вылетели, и тогда через несколько часов судно аккуратно ляжет днищем на чужое илистое дно.
Ноябрьская, дрянная, дождливая ночь навалилась на Лондон. Склады подступали к докам со всех сторон. И город, один из самых гигантских городов на земле, исчез, хотя они стояли сейчас почти в его центре. Такое ощущение бывает иногда на ночных вокзалах. Знаешь, что город рядом, но почему-то в это не верится.
Насосы сделали свое дело, и под разводным мостом судно медленно втянулось в Сорри-док.
— Вот ты и в Лондоне, — сказал Бернар своему отражению в каютном зеркале.
* * *
Вечер. Холодно. Ветер пронизывает до костей. И два буксирчика растаскивают баржи. Это английской подводной лодке надо пройти в следующий за «Бомбеем» бассейн. Ей расчищают дорогу.
Высокая рубка, низко и хищно горят опознавательные огни, торчит угрожающе пушка, вдоль борта замерли матросы в оранжевых спасательных жилетах. Слышны свистки, слова команды. Черным силуэтом скользит лодка на фоне огней доков, окон домов, среди желтых колеблющихся отражений береговых фонарей в черной воде. Расталкивает форштевнем портовый мусор, банки из-под пива, окурки сигарет, доски и обрывки бумаги.
Как всегда в подобных случаях, кто-нибудь из экипажа, оказывается, служил на военном флоте, все же остальные втайне служить мечтали (разве что Бернара на военный флот никогда не тянуло) и оттого считают себя большими специалистами по подводным лодкам. Естественно, разгорается спор о типе субмарины, конструктивных особенностях и времени постройки. Наконец, все сходятся на том, что лодка старая и оттого неинтересная. Но это больше от зависти (субмарина — не старый пароход) и от извечного франко-английского соперничества.
Подводная лодка проходит рядом. Офицеры в фуражках с белыми чехлами по-британски надменно смотрят вперед с рубки. Британский флаг трепещет на флагштоке. Из люка доносится шум двигателей. Трудно сказать, почему, но все сразу понимают, что лодка пришла издалека, из похода куда-то в глубину и ночь, из опасности, из долгих дней и ночей, проведенных на морском дне за выполнением какого-то, наверное, секретного задания из тех, о которых не прочитаешь в газете и о которых узнают лишь спустя десятилетия. Так и веет от мокрого черного борта холодком большой политики.
