Оторопев от ее красоты, он немного смутился, но потом быстро бросился ей навстречу. Он протянул руки и крепко прижал ее к себе.
— Любимая!
Матильда первой пришла в себя.
— Это здесь, — сказала она.
Он прижал ее к стене, осыпая страстными поцелуями. Положение, совесть, чувство долга… Для них все умерло. А были только он и она… Они любили. Не стесняясь и никого не боясь, они давали волю своим чувствам. На ходу расстегнув, едва не оторвав пуговицы ее жакета, он целовал ее груди. О! Как он скучал. Как прекрасны были эти маленькие розовые соски. Это тело… Он опускался все ниже и ниже. И только потом, вспомнив, что они находятся в коридоре, наполовину раздетые, вспотевшие от возбуждения, они поспешили в номер.
Два часа, которые они провели вместе, были незабываемо прекрасны. От наслаждения у Матильды кружилась голова. Впервые за восемь лет она была счастлива. От его поцелуев, прикосновений, от его ласк теряла рассудок. Она вновь чувствовала силу, его силу, которая имела безумную власть над ней еще тогда. Ей хотелось подчиняться этой силе, быть его собственностью, его рабыней.
Они забыли, что на самом деле не принадлежат друг другу. Их больше не мучили сомнения. Весь мир перестал существовать.
Необузданная энергия и страсть, безумные желания, накопившиеся внутри за долгие годы, как будто вырвались наружу.
Она отдавалась ему на кресле, на подоконнике, на столе… Они катались по полу в порыве бешенной страсти.
* * *
Естественно предаваясь своим чувствам, они совершали то, что каждый из них никогда бы не мог позволить со своим мужем или женой, считая это неприличным.
Здесь не существовало приличий, а были только чувства и искренние чистые порывы. После стольких лет притворства они вновь стали самими собой. И Бернар, который не осознавал этого раньше, вдруг почувствовал, что восемь лет он жил не так, не был по-настоящему счастлив. В своей жизни он любил только ее, Матильду. Только она возбуждала в нем настоящее чувство, заставляла трепетать от одного прикосновения…
Комбинация, туфли, чулки, небрежно брошенные, лежали на полу. Бернар подошел и нежно дотронулся до них.
— Все так же на полу… Как тогда.
Он взял комбинацию Матильды, разложил на коленях. Она была шелковая, белоснежная с тонкой ниточкой кружев…
— Я помню, у тебя была такая же…
Приятно уставшая, Матильда лежала на кровати, слегка прикрывшись белым шелковым халатом.
— Нет, — ласково сказала она, — та была короче.
— Значит, ты подросла.
