Есть люди, у которых лучшие их качества тщательно спрятаны от постороннего взгляда в глубинах души. Такие с виду обычно не особенно привлекательны и не вдруг вызывают симпатии окружающих. Нужно время, чтобы о нем сказали: «Прекрасной души человек!» Встречается и иной тип. Тогда хорошее и наиболее привлекательное сразу бросается в глаза и моментально вызывает симпатии. Разумеется, в первую очередь женщин.
Молодой человек, как-то вдруг и в высшей степени естественно оказавшийся возле столика Матильды, принадлежал, без сомнения, ко второму типу. Высокий, безукоризненно сложенный блондин с красивым и волевым лицом. Все в его облике, от коротко стриженных светлых волос и свежевыбритого подбородка до отлично сшитого дорогого костюма, было просто и изящно. Легко и аккуратно обогнув другие столики, он подошел к Матильде.
По мере приближения к ней, красивые глаза его особенно заблестели, и с чуть заметной скромной улыбкой, совсем не похожей на приторно-сладкие улыбки уличных ловеласов, (с кем Матильде не раз уже случалось сталкиваться), он поклонился девушке и произнес комплимент.
Несмотря на попытку держаться стиля роковой женщины, Матильда была слишком молода и не успела еще пережить ни одного серьезного увлечения. Видимо, это, а также некоторое безразличие позволили ей только со второго взгляда наконец узнать подошедшего.
* * *
Молодого человека звали Бернар Куффре и они в самом деле встречались где-то во время ее прошлого приезда в Париж.
И следующий час на парижском бульваре — с одиннадцати до двенадцати — промелькнул для нее, как одно мгновение. Он был насыщен неослабевающим напряжением, бесчисленными волнующими колебаниями и милыми случайностями; потом она могла бы без конца рассказывать об этом часе, так он был наэлектризован энергией, так возбуждал своей скрытой от мира игрой.
До того дня она даже не подозревала, что простая беседа с мужчиной может оказаться столь волнующей и сладкой, когда пульс так громко стучит в висках, что кажется: прохожие вот-вот начнут оборачиваться, когда простая игра в ничего по существу не значащие вопросы и ответы превращается в захватывающий поединок, где оружие — модуляции голоса, ленивый жест, взгляд из-под полуопущенных век и где оба соперника — одновременно победители и побежденные, палачи и жертвы, стрелки и их мишени. Никогда еще Матильда не попадала столь молниеносно под чье-либо обаяние, если, конечно, не иметь в виду киногероев.
