С этими мыслями они уснули.
* * *
Матильда проснулась от шума электрической бритвы. Было воскресенье, но Филипп почему-то решил встать так рано. Матильда подошла к окну. Отодвинула шторы. Утренние лучи солнца озаряли комнату. В том году лето было на редкость удачным. Дни стояли теплые и сухие.
Чета Куффре вероятно еще спала. Окна их спальни были плотно зашторены.
Филипп брился, стоя перед зеркалом в ванной. В воздухе плавал терпкий аромат одеколона.
Она приблизилась к нему сзади, обняла, хотела поцеловать, но Филипп резко оттолкнул ее.
— Что с тобой, Филипп?
— Скажи, как меня зовут? — он больно схватил ее за руку.
— Филипп…
От неожиданности Матильда открыла рот.
— Так почему же ты во сне называешь другое имя? Если ты не помнишь, я могу тебе назвать его.
— Нет!
Вся в слезах, Матильда выбежала из ванной. Распахнутая дверь долго качалась на петлях, жалобно скрипя.
* * *
За завтраком Филипп не проронил ни слова. Молча, с каменным лицом он выпил кофе и ушел, даже не прикоснувшись к бутербродам, которые усердно запекала в духовке Матильда.
Весь день она была одна. Занялась уборкой, но все падало из рук. Она рыдала. Ей было невыносимо жаль себя. Хорошо, что Филипп ушел и не видел ее страданий. Эти слезы явно не понравились бы ему.
Она не могла понять, почему судьба к ней так жестока. За какие грехи? В чем, в чем она провинилась перед Богом? Ей двадцать восемь лет, а в жизни все еще нет определенности, четкости, ясности. Она постоянно колеблется, ищет и не может найти покоя. А может, ей дано предначертание такое — вечно страдать?
Ну уж нет, нет! Она будет счастлива и не позволит судьбе так жестоко с ней обращаться.
Матильда побежала в библиотеку, открыла ящик рабочего стола. Вот! Она взяла в руки небольшую пластмассовую коробку. Здесь она хранила свое прошлое: письма, фотографии, дневники. Все! Раз и навсегда она покончит с этим. Навсегда! Чтобы больше никогда не возвращаться.
— Уничтожить, забыть, уничтожить, забыть… — повторяла сама себе Матильда, унося коробку в гостиную. А слезы душили ее. Сама того не замечая, она уже не плакала, а истерически кричала, нервно всхлипывая и задыхаясь от слез. Воспользовавшись отсутствием Филиппа, она дала волю чувствам и эмоциям.
Матильда села у горящего камина, открыла коробку и дрожащей рукой стала доставать фотографии.
Вот Бернар, еще совсем юный, на ферме отца. В рабочих брюках и огромных сапогах. Он подарил ей этот снимок вскоре после того, как они познакомились. Как было все хорошо тогда. Они были так беззаботны. Их первые свидания…
