Щелканье кнутов теперь не прекращалось ни на минуту, люди гнали лошадей все быстрее и быстрее. Лошади обезумели от страха. Тауре захотелось закричать от ужаса, охватившего, как пламя, толпы лошадей, но дыхания у него хватало сейчас лишь на то, чтобы продолжать бег. Бел Бел заговаривала с ним, но он почти ее не слышал. Наконец до него дошло, что она творит что-то важное.
— Сию минуту мы свернем влево, — сказала она, — в просвет между деревьями.
С невероятным усилием он сосредоточил зрение на чем-то ином, кроме вытянутых вперед голов и раздувающихся боков, и разглядел, что они уже почти в конце долины.
— Давай! — произнесла Бел Бел и выпихнула его из толпы, успев ржанием подать знак Мирри.
Всего несколько шагов — и они будут среди деревьев. Таура ощутил, что рядом с ним Ураган и матери гонят их вперед. Он почувствовал пронзительную боль от хлестнувшего его по морде кнута. Собака почти хватала его за задние ноги, его мать издала вопль ярости, но вместе с Мирри продолжала понуждать жеребят вперед.
Послышалось множество мужских голосов, один крикнул: «Держите тех, которых поймали!» А другой отозвался: «Нет! Клянусь, я поймаю светлых!»
Вот они уже среди деревьев, с трудом прыгают по камням, а сзади не отстает лишь один охотник и одна собака. Бел Бел теперь бежала перед ними, и Таура вдруг осознал почему: впереди есть порядочный обрыв, а под ним — каменные уступы. Они с Ураганом часто играли там и знали, где именно надо спрыгнуть. И вдруг у него словно прибавилось сил, и вот он уже бежал со всей быстротой, какой требовали от них матери.
Бел Бел спрыгнула вниз прямо на маленький каменный уступ, потом съехала с него, присев на задние ноги, прыгнула еще раз, а Таура последовал за ней и еле устоял на дрожащих ногах, когда приземлился.
Стоя у подножия небольшого утеса на широко расставленных дрожащих ногах, он поднял голову. Мирри с Ураганом тоже благополучно приземлились. Человек же осадил свою лошадь на самом краю вершины и остался там.
— За мной! — сказала Бел Бел, и четверо брамби исчезли среди деревьев.
Той ночью погода вдруг переменилась. Звезды скрылись за тучами, завыл ветер, завиваясь вокруг каменных столбов, забиваясь в поросшие травой промежутки между эвкалиптами. Высоко, на самом хребте, выли динго.
И больше никаких звуков, кроме стонов ветра и воя динго, не раздавалось там, где лежали Мирри и Бел Бел с жеребятами, но выше, около самого гребня, что-то шуршало, кто-то тихо крался. Кенгуру, которых изгнали из их излюбленных мест, осторожно, озираясь вокруг, начали возвращаться назад. Потревоженные птицы никак не могли успокоиться и устроиться на ночлег. Дикие лошади, которым посчастливилось избежать облавы или вырваться из загона, обессиленные, со сбитыми ногами, робко брели в самую отдаленную часть местности.
