— Что ты там такое устроил? — спросила Бел Бел, когда Таура подошел к ней пососать молока.
— Пытался проучить Дротика. Может, сейчас на какое-то время перестанет безобразничать.
— Будь осторожен. Он наверняка всегда будет больше и сильнее тебя, — предупредила его Бел Бел.
К ним подошла мать Звездочки.
— Зря вы учите своих сыновей такой самостоятельности. Добра от этого не будет, — сказала она сердито и повернула голову к Тауре: — Куда это ты завел сегодня наших жеребят?
Звездочка, однако, проговорила с несчастным видом:
— Мы сами виноваты… и Дротик.
— Ох уж этот Дротик! — проворчала кобыла. — Скверный из него вырастет конь.
— И скверный враг. — Мирри многозначительно посмотрела на своего сына и потом на Тауру.
В особенно ясные дни дикие лошади могли разглядеть скот, пасшийся по другую сторону реки Крекенбек. Изредка им встречался какой-нибудь зверь, пришедший напиться воды, но в основном лошади держались одного места для водопоя, там, куда не приходил скот, потому что где скот — там и человек.
Как-то раз Бел Бел с Мирри и жеребятами поднимались в гору позади особенно высокого гранитного столба. Они еще не вышли из-под деревьев и были скрыты от чужих глаз, как вдруг увидели человека: он стоял на вершине скалы и оглядывал местность.
Лошади замерли на месте, ноздри у них затрепетали. Человек продолжал стоять, широкая шляпа защищала его глаза от солнца, шея была обмотана красным платком, на нем были выгоревшие штаны для верховой езды, в руке он держал свернутый кнут.
— Скотовод, — шепнула Бел Бел. — Где-то там должна быть его прирученная лошадь, а может и пара дружков. Ветер несет наш запах прямо к нему.
— Он его не почует, — с презрением произнес Мирри.
— Зато его лошадь почует.
И впрямь тут же послышалось ржание, стук копыт и даже звяканье удил.
— Он недалеко, надо уходить! — Бел Бел повернулась к Тауре. — Приглядись к нему, сынок. Вот твой главный враг.
Таура не запомнил того, кто пытался схватить его, когда он спал на склоне хребта Бараньей Головы, но с тех пор в нем поселился страх перед человеком. На слова матери он только отозвался: «Бежим!»
Они бесшумно скрылись, и тем же вечером, когда весь табун пасся около широкого потока, Бел Бел с Мирри рассказали Громобою и кобылам с годовалыми жеребятами о том, что видели.
— Не нравится мне это, — закончила рассказ Бел Бел. — Человек этот привык к горам, и привело его сюда не просто любопытство, он явился с какой-то целью.
