- Судно, идущее прямо на меня. Я, советская подводная лодка К-19 , потерявшая управление, я, советская подводная лодка, потерявшая управление. Судно, идущее прямо на меня, вам грозит столкновение.
Со слов вахтенного матроса в этот миг начальство сорвалось с мест и кинулось к радиостанции, пытаясь связаться с подводной лодкой, терпящей бедствие.
- Подводная лодка К-19, подводная лодка К-19, немедленно обозначьте себя огнями - понеслись из рации встревоженные голоса отцов-командиров.
Дальше беседа продолжалась в том же духе. Периодически, когда он отвечал мостику,
Лева просил нас заткнуться, чтобы не шокировать начальство развеселыми комментариями офицеров с тонущей лодки, которые могли до них доноситься из динамика радиостанции в ходовой рубке.
В последующий за этим час протрезвевшие начальники безуспешно пытались добиться ответа от лодки К-19, но все было тщетно. В это время мы наслаждались их криками, несущимися из вельботной рации, где они упрашивали нас, то есть лодку, терпящую бедствие, ответить им взаимностью, и пили спирт. А наши нелюбимые начальники до утра вглядывались в даль в тщетной надежде увидеть лодку К-19, которая совсем не могла управляться и больше так и не приняли ни рюмки.
Сделать пакостный розыгрыш сослуживцу, чтобы заставить его избавиться от некоторых вредных для экипажа привычек - святое дело. Не так давно, во время застольной встречи боевых друзей, наш сослуживец Саша Селезнев рассказал историю из своей молодости, когда он после окончания Высшего военно-морского училища подводного плавания служил на атомной подводной лодке. В одну из автономок, как на жаргоне подводников называют длительное автономное плавание, на их лодку был прикомандирован начальником секретной части мичман из Москвы с многозначительной фамилией Бугай. На самом деле он был прапорщик, который хотел пораньше уйти на пенсию, да еще и заработать денег. Вот его по блату к Саше на субмарину и сунули. Мичман оказался очень активным и за первые недели плавания надоел всем тем, что непрерывно отслеживал соблюдение секретности в самых неподходящих случаях. Приставал к матросам, надоедал офицерам, наушничал командиру обо всех, кто неправильно обращался с секретными документами или вел секретные разговоры в неположенном месте. Куда могли просочиться военные тайны с лодки, плывущей уже почти месяц под водой, мичман Бугай не задумывался. Не положено, и все тут. И так он всем надоел, что решили его слегка проучить.
