Параллельно шло строительство научных судов, сначала в Германии, а потом и в Польше. На каждом флоте в дивизионах ОИС (океанографических исследовательских судов) насчитывалось от пяти до семи больших судов водоизмещением до 10 тысяч тонн - примерно две Авроры, с лабораториями и комфортабельными по тем временам каютами. И даже с огромной санчастью из нескольких помещений, поскольку, по замыслу создателей, на случай войны эти пароходы могли быть легко превращены в госпитальные суда. В их названиях была отдана дань памяти великим гидрографам. На белоснежных бортах появились славные имена: «Вилькицкий», «Невельской», «Академик Крылов», «Коврайский» - последний был построен для Северного флота, имел ледокольный корпус - воплощение идеи Степана Осиповича Макарова. Из группы судов берегового промера Гидрографическая служба превратилась в мощную самостоятельную структуру. Служить в ней стало почетно и престижно.
Грустно, что сейчас эти белые пароходы отправили досрочно на металлолом. Ощущаешь чувство вины перед памятью тех, чьи имена носили корабли. Говорят, у флота нет денег, чтобы содержать даже атомный флот, а не только какую-то науку. Как врач я понимаю, что мы все сейчас находимся в фазе выздоровления, мы переходим в новую для нас общественную формацию. Я хочу верить, что она более прогрессивна, чем та эпоха, из которой мы уже ушли. И поэтому же хочу верить и в то, что общество, выздоровев, снова вспомнит о людях, которые, изучая море и океан, служили России …не славы ради, а пользы для…. И опять поплывут к новым чудесам океана белые корабли науки.
Мне повезло. Я пришел в гидрографию, когда она была на вершине своего расцвета. Пароходы нашей экспедиции занимались геофизической съемкой в Атлантическом океане. Теперь подводники Северного флота - а Атлантика была их вотчиной - могли быть спокойны. Ракета, оснащенная аппаратурой для измерения ускорения свободного падения и компьютером, в который вводились необходимые точки, теперь летела, куда надо, и уже не могла перепутать Ист-сайд с Вест-сайдом. Но главным, все-таки, было не это. Самым важным было то, что исследования наших кораблей раздвинули границы знаний человечества о Мировом океане.
Правда, первый мой вояж был не с целью помочь родному атомному флоту и человечеству в изучении морских загадок. Первый раз я просто поплыл в ремонт. Такая вот проза.
