Закрыв фонарь, Тотор кинулся прочь во всю прыть, повторяя:
— Десять минут, я успею!
Истекло едва ли четыре минуты, когда ужасный взрыв потряс стены пещеры и заглушил голос вулкана…
Через несколько мгновений судорога землетрясения, сопровождаемая следующими один за другим взрывами, рвала землю в клочья, обрушивала своды и постепенно откатывалась вдаль грозовыми раскатами и грохотом извержения.
Горечь плена. — Неожиданный визит. — План Алекса. — Счастливые обрученные. — Герой! — Освободиться! — Сюрприз. — Расправа. — Наконец хозяева распоряжаются на борту. — Удачная пулеметная очередь. — Отомщены! — Новые враги. — Волны из глубин. — Извержение. — Тот, кого не ждали.
На «Моргане», по-прежнему стоявшем на якоре среди рифов, жизнь была ужасна. Нет, Меринос, Нелли и преданная Мэри ни в чем не испытывали нужды. Их обильно снабжали всем необходимым для существования. Но дни, которые отделяли друзей от роковой даты платежа, бежали неслыханно быстро, и несчастные дети короля шерсти со страхом считали, сколько остается до назначенного бандитом срока. Их мучил вопрос, смогут ли родители собрать нужную сумму для ненасытного Дика Сеймура.
О Тоторе никаких известий.
Сперва еще теплилась надежда, что мистер Дик пощадит их друга. Но время шло, и понемногу братом и сестрой овладела ужасная уверенность, что они не увидят больше славного малого.
Эта мысль отравляла им жизнь. Гарри был неутешен, сердце Нелли обливалось кровью.
Перед нею постоянно возникал храбрый, неизменно веселый Тотор, обволакивал ее добрым, ясным взглядом с немой, нежной лаской. Иногда очертания словно размывались, большие светлые глаза со стальным отблеском тускнели и пропадали, и девушка безудержно плакала, уверенная в потере дорогого друга, в котором уже видела неразлучного спутника жизни.
А Мэри не находила себе места с того часа, когда увидела своего жениха Алекса пьяным, опустившимся, спевшимся с бандитами, сообщником которых он стал.
Верная канадка, видя, что надежды ее погибли, любовь поругана, а будущее разбито, плакала вместе с юной хозяйкой, и столь же безутешно.
О да, такая жизнь ужасна для всех троих!
К тому же все напоминало им о плене: «Морган» стал настоящей тюрьмой. Друзья не только не могли подняться на палубу, им даже запрещено было покидать каюты.
В определенное время узникам приносили еду. Но человек каждый раз был новый, а ни один не проронил ни слова: говорить с пленниками прислуге было строго запрещено. Конечно, они дышали свежим морским воздухом через широко открытые иллюминаторы, но не могли выйти даже в коридор.
