Меж тем кое-чему я научился: не скажу, что водить экипаж с четверкой, но управляться с четырьмя — точно. Мне бы теперь взяться для начала править четверкой тяжеловозов с грузом в несколько тонн. А не легкими лошадьми, все время бегущими, и не с легким экипажем, который вот-вот их обгонит, и когда что-то происходит, не успеваешь оглянуться. Моя слабость — полнейшая безграмотность. Скажем, не хватает тренировки пальцам, я ошибаюсь, правя вожжами и полагаясь на глаза. Это приводит к опасному оптическому обману; часто там, где дорожная колея уже расстояния между колесами и глубже, я, стараясь выправить наклонившуюся двуколку, дергал вожжи, но не соразмерив расстояние, лишь усугублял положение — мы садились на брюхо, а лошади запутывали упряжь.
Глаза мешали пальцам своевременно натягивать вожжи, та я даже стал закрывать их в эти минуты, давая возможность пальцам действовать самим. Теперь их движения не зависят от глаз и происходят чисто автоматически. Я даже не обращаю внимание на то, что они делают. Все, что я вижу, — это удовлетворительный результат.
Так или иначе, но в первый день мы намеревались поездить по землям солнечной долины Сономы, проехать к старинному одноименному городку, основанному генералом Валлехо как форпост для охраны северных границ против язычников, так в те времена называли индейцев. Тут творилась история. Здесь была воздвигнута испанская миссия; здесь поднимался и русский флаг с изображением медведя, сюда, во времена, когда еще не нашли золота, приезжали на отдых Кит Карсон, Фремонт и все прочие наши авантюристы.
Мы перевалили через невысокие округлые холмы, проехали мимо молочных ферм и птичьих ранчо, где каждый цыпленок первозданно чист, и по склону спустились в долину Петалумы. Именно сюда, в 1776 году из Сан-Пабло к ручью Петалума дошел капитан Кирос в поисках выхода к побережью, к заливу Бодега. А позже, с Аляски, добрались русские охотники, таща свои легкие лодки через Форт-Росс, чтобы промышлять морскую выдру в окрестностях залива Святого Франциска, в испанских угодьях. Здесь же генерал Валлехо построил потом форт, который все еще стоит, являя собой прекрасный образец дошедшей до нас испанской глинобитной архитектуры. И здесь же, у старого форта, если вести хронологию до наших дней, проследовали и наши лошади, чтобы оставить персональный след в истории своими посильными успехами и достижениями. Наш несравненный Кинг захромал, да так серьезно, что никакой знаток на свете не смог бы определить первопричину его хромоты — гнездилась ли она в копыте, в стрелке, в ноге, в плече или же в голове. Дева наскочила на гвоздь и тоже припадала на ногу. Мильда, посчитав что день на исходе и влекомая маниакальным обжорством, принялась клонить в сторону. Связанные веревкой постромки едва ее сдерживали. Что же касается Разбойницы, то она осталась верна себе и даже превзошла прежние достижения в щипках, укусах и прочих художествах.
