— Привет, папа, — услыхала Федра. — Не стоило тебе впадать в такие крайности только для того, чтобы повидать меня.
— А ты уж возомнил черт знает что, — проговорил Чарльз. Говорить ему было трудно, но неожиданно он добавил с вдруг вернувшимися к нему знакомыми интонациями: — Не надо было тебе жениться на Рози.
— А я бы и не женился, если бы ты не вмешивался и не запрещал мне, — признался Айан и с улыбкой взглянул на неожиданно закашлявшую Федру.
Чарльз отдышался немного и только потом проговорил:
— Это правда? Выходит, ты и в банк пошел бы работать, если бы я не уговаривал тебя?
— Нет. Это совсем другое дело. Меня всегда привлекала реклама.
— Пусть будет по-твоему, — скривился отец. — Что ж, тогда мы еще посмотрим, кто из нас будет смеяться последним. Понял? Я оставил все Федре.
— Я знаю.
Айан снова взглянул на Федру. Та в испуге даже попятилась, хотя ничего угрожающего в его взгляде не было.
— Вот так-то, поделом тебе, мой мальчик. Ты же сам это понимаешь? — продолжал Чарльз.
— Думаю, что вполне, — согласился Айан и выпрямился, расправив плечи. — Надо было мне давно присмотреться к Федре повнимательнее.
Она сделала еще шаг назад и стукнулась спиной о косяк двери. Тут уж сомнений нет — в лице Айана появилось былое воинственное выражение, он даже выпятил подбородок. Черт его побери! Знает же, что она не может спорить с ним в присутствии больного!
А старик тоже понимал это и, очевидно, сожалел, что будет лишен возможности стать свидетелем неминуемого из-за его хитростей скандальчика. Было заметно, что Чарльз устал, но он все же собрался с силами и сказал:
— Да уж, мальчик мой, вот это тебе и следует сейчас сделать — присмотреться повнимательней к Федре.
Через минуту он уже заснул. Айан подошел к Федре развязной походкой, засунув руки в карманы и нагло ухмыляясь.
— Ну? — процедил он сквозь зубы. — Откуда мне начать тебя рассматривать?
Не сказав ни слова, Федра вышла и отправилась на кухню готовить ужин.
Федра не слышала, как Айан вошел на кухню, но, спиной почувствовав взгляд, резко обернулась. На секунду их глаза встретились, и она снова принялась чистить картошку.
— Федра… — тихо позвал он, подошел к ней и, взяв ее за плечи, повернул к себе. — Скажи мне, давно отец в таком состоянии?
От близости к нему, от ощущения его горячего дыхания на своем лице она замерла и дрожь пробежала по всему телу. Изо всех сил Федра старалась не выказать своего состояния. Но тщетно. Не имея сил выдавить из себя ни слова, она стояла, опустив голову и нервно сжимая в кулаке нож.
