И Копт ответил ей так:
— Для того чтобы расслышать слова Любви, надо позволить ей подойти поближе.
Но когда Любовь оказывается рядом, мы порой боимся услышать то, что она собирается сказать. Ведь Любовь — свободна, и слова ее не зависят ни от нашей воли, ни от наших усилий.
Все любящие о том знают, но принять это не согласны. Уверены, что смогут улестить ее — покорностью ли, могуществом, красотой, богатством, слезами или улыбкой.
Но истинная Любовь всегда обольщает, а обольстить себя не дает.
Любовь преображает, любовь исцеляет. Но порой она подстраивает смертоносные ловушки и может погубить человека, решившегося целиком отдаться ее власти. Как сила, что движет миром и удерживает на своем месте звезды, может быть одновременно и созидательна и разрушительна?
Мы привыкли считать, что получаем ровно столько, сколько отдаем. Но те из нас, кто любит и надеется, что его будут так же любить в ответ, даром теряют время.
Любовь — это акт веры, а не обмен.
Эти противоречия заставляют любовь расти. Эта рознь позволяет любви оставаться на нашей стороне.
Слишком уж коротка жизнь, чтобы можно было утаивать в душе наиважнейшие слова.
Такие, как «Я тебя люблю».
Но не жди, что, произнеся их, непременно услышишь то же в ответ. Мы любим, потому что нуждаемся в любви. В противном случае любовь теряет смысл, а солнце меркнет.
Роза мечтает о пчелах, а их все нет.
«Не устала ли ты ждать?» — спрашивает ее солнце.
«Устала, — отвечает роза. — Но если сомкну свои лепестки — увяну».
Даже когда Любовь все не приходит, мы открыты ей навстречу. В те минуты, когда кажется, что одиночество вот-вот раздавит нас, сопротивляться этому можно лишь одним способом — продолжать любить.
Главная цель жизни — любовь. Прочее — молчание.
Мы нуждаемся в любви. Пусть даже она унесет нас в те края, где в озерах — не вода, а слезы. В таинственные, неведомые края — в землю скорби.
Слезы говорят сами за себя. И когда нам кажется, что мы уже выплакали все что могли, они не иссякают. Но стоит лишь поверить, что вся наша жизнь есть долгий путь в Юдоль Скорби, как мы вдруг понимаем, что слезы высохли у нас на глазах.
Потому что, как ни мучительно это было, мы сумели держать сердце открытым.
Потому что сумели понять: ушедший не забрал с собой солнце и не оставил вместо себя тьму. Он всего лишь ушел — а в каждом прощании незримо присутствует надежда на встречу.
