Затем выступил Элий Пет:
— Я согласен с Назикой, что задержанных ахейцев следует отпустить. Но надо ли отпускать немедленно?
Несколько дней назад мне стало известно, что возобновилась вражда между ахейцами и Спартой, которая стремится выйти из союза городов Ахайи. Разумеется, это обстоятельство не имеет отношения к ахейским изгнанникам. Но если мы отпустим их немедленно, это будет воспринято как наша слабость. И я думаю, надо отложить освобождение ахейцев на несколько месяцев, дабы мы могли убедиться, что Ахейский союз не применит к Спарте силу.
— Слово имеет Марк Порций Катон, — объявил председательствующий .
— Я знаю, — начал Катон резко, — что многие жалеют ахейцев и считают их удержание беззаконием. Но решение, принятое сенатом, — закон, а отменять законы не в наших обычаях. Поэтому пусть себе ахейцы живут там, где мы их поселили, а ахейские послы не морочат нам голову.
— Итак, — заключил Постумий, — выступили три оратора. Двое из них высказались за то, чтобы ахейцев отпустить, один — чтобы оставить. Кто желает отпустить ахейцев — переходите направо, кто не желает — налево.
Сразу же стало ясно, что за освобождение ахейцев голосовала почти половина сената. Но за удержание — все же на несколько человек больше.
— Постумий! — выкрикнул Назика. — Почему Элий Пет среди тех, кто за удержание? Ведь он меня поддерживал!
— Но я был против немедленного освобождения! — крикнул Элий. — А голосовалось всего два предложения.
— И мы тоже, как Элий, против немедленного освобождения, — раздались голоса из левой части зала.
— Что же ты наделал! — возмущенно кричал Назика. — Если бы голосовалось три предложения, ахейцы были бы освобождены.
— Как бы то ни было, — проговорил Катон, — голосование состоялось. Какой у нас следующий вопрос?
В тот же день ахейский посол Диэй встретился с Полибием.
— Я уже знаю, — начал первым Полибий, — Постумий совершил оплошность. В следующий раз…
— О чем ты?! — перебил Диэй. — Следующего раза не будет! Ромеи понимают только язык силы.
— Но разве мы в состоянии воевать с Римом? — проговорил Полибий.
— Сейчас нет. Ахайя обезглавлена. Но поколение, к которому принадлежим и я, и Критолай…
— Несчастный Критолай! — вставил Полибий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Скончался его отец, мой друг Телекл.
— Мы, сыновья тех, кого угнали ромеи, — воскликнул Диэй взволнованно и словно не слыша печальной новости, — сыты по горло уговорами, переговорами, обещаниями. Мы никогда не простим тем, кто стоял во главе Ахейского союза, их слабость и уступчивость. Чего вы достигли, не оказав помощи Персею? Стали не рабами, а заложниками? Заложниками чего, позволь тебя спросить, Полибий? Нашей покорности, нашего позора?!
