Глаза Блоссия увлажнились.
— Вот видишь, — проговорил он, — Фортуна избрала тебя для соединения разлученных душ.
— Да! Это удивительно, — согласился Полибий. — Но еще более странно то, что Андриск похож на Александра, сына Персея.
— Похож? На царевича? — переспросил Блоссий.
— Да, так бывают похожи близнецы.
Лицо Блоссия помрачнело.
— Тебя это пугает? — насторожился Полибий.
Блоссий грустно покачал головой:
— Девочка, которой мы спасли жизнь, — знатная римлянка. Она полюбила Андриска, а Андриск, как все истинно влюбленные, не раскрывает своих чувств. Но однажды я увидел, как он любуется Элией, и мне стало страшно.
— Дорогу в твой дом мне указала судьба, — сказал Полибий. — Представляю, как будет счастлив Исомах! Привело же меня к тебе желание отыскать очевидцев взятия Капуи Ганнибалом.
— Очевидцев? — переспросил Блоссий, переводя взгляд на стену.
Проследив за ним, Полибий увидел на стене деревянную доску с портретом человека средних лет, в тоге.
— Вот он, очевидец, лучший из всех, кто рассказал о Ганнибале в Кампании и Ливии.
— Кто этот римлянин? — спросил Полибий.
— Италиец! — подчеркнуто поправил Блоссий. — Вечная ошибка твоих соотечественников, связывающих тогу только с Римом и римлянами. Между тем первыми в Италии ее стали носить этруски, а за ними мы — кампанцы. Перед тобою Гней Невий.
— Я читал его поэму о первой войне Рима с пунами, — сказал Полибий. — Как ни странно, до меня ее читал македонский царь Персей. Поэма Невия попала в Рим вместе с библиотекой несчастного Персея.
Блоссий достал с полки футляр и с благоговением вынул из него свиток.
Голос Полибия был слышен уже в вестибуле. «С кем он разговаривает так громко?» — подумал Публий и остановился. Стало явственно слышно:
Мели, мели, мельница, ведь и Питтак молол
Властитель Митилены Великой.
Учитель декламировал. Точнее, пел. Раньше этого за ним не наблюдалось.
— Кажется, у тебя хорошие новости! — спросил Публий, вступая в таблин. — Письмо из дома?
Полибий пожал плечами.
— Из Ахайи, как всегда, нет вестей, ни хороших, ни дурных. Но вот послание из Уттики! Полюбуйся!
Он протянул юноше свиток. Публий быстро его развернул.
— Но это стихи, латинские стихи, кажется, превосходные. Кто этот римский поэт, если не ошибаюсь, поклонник Ганнибала?
— Италийский, — поправил Полибий с той же интонацией, как это произнес в Кумах Блоссий. — И не каждый, кто пишет о Ганнибале, его поклонник. Ведь и я пишу о великом карфагенянине, хотя считаю себя поклонником Сципиона Африканского. Но не буду тебя мучить загадками. Это стихи Гнея Невия. Поэма написана в Уттике, где Невий находился в изгнании. С тех пор как я владею этим сокровищем, я — счастливейший из смертных. Даже стал петь.
