Ориана увезла Мариан. Все были под впечатлением от этой встречи. Особенно Луис.
Стрелки часов, казалось, застыли на месте. Жара делала ожидание еще невыносимее. Последующие часы прошли в полном молчании. Люди, собравшиеся в зале ожидания, начали беспокоиться. Пилар нуждалась в том, чтобы увидеть своего старшего сына, она думала о нем каждую секунду. Луис проголодался и пытался привлечь к себе внимание. Четверо друзей Лукаса, которые уже не знали, что делать и в какой угол зала ожидания переместиться, отвели мальчика попить прохладительных напитков. Пилар и Хавьер не отваживались покинуть помещение из опасения, что появится кто-то, чтобы сообщить им какое-либо известие о сыне, и не найдет их.
Ориана вернулась на этот раз одна, причем с хорошими новостями.
— Донорское сердце уже близко, — сообщила она. — Пройдет немногим более получаса, и оно будет здесь. А затем начнется операция. Это будет очень тяжелый день. Почему бы вам не отдохнуть немного? Вы можете пойти домой и вернуться позже.
— Нет, пожалуйста, мы останемся здесь на случай, если вдруг появятся какие-то новости и нам захотят их сообщить. Вы не знаете, смогу ли я увидеть своего сына до операции? Мне достаточно было бы всего лишь посмотреть на него. Умоляю!
Ориана ушла, ничего не ответив, и вскоре вернулась со специальными повязками зеленого цвета, предназначенными для посещения больных, находящихся в отделении интенсивной терапии.
— Давайте попытаемся.
Она взяла инициативу на себя, не проконсультировавшись с Марией, из желания хоть чем-то помочь этим несчастным людям. Ориана привела их в одно из служебных помещений больницы, предназначенных для медперсонала, — здесь мыли руки и переодевались. Надев специальные шапочки, брюки, рубашки и обувь, они вслед за Орианой направились в отделение интенсивной терапии.
— Пожалуйста, будьте сильными. Не плачьте и ведите себя тихо, я ставлю себя под удар. Мы пробудем там всего лишь одну минуту и сразу же покинем помещение.
— Согласны! — ответили они в один голос.
Ориана и родители пострадавшего прошли по коридору и приблизились к запретной зоне. Стеклянная стена указывала на то, что здесь находится отделение интенсивной терапии. Пилар издала глухой вопль, узнав Лукаса.
— Сынок! О Боже, он не похож сам на себя. Почему он такой бледный?
Муж поддержал ее под руку. В какое-то мгновение показалось, что у женщины откажут ноги и она упадет.
— Сынок! Сынок мой! — повторяла Пилар, не в силах произнести больше ни слова.