Но при чем тут паренек, еще не способный проявлять магические способности?
Я остановился.
Он ведь Темный, не так ли?
Кто у нас убивает Темных? Слабых, неумелых, не желающих развивать себя...
Еще один навешенный на меня труп... но какой смысл?
Не знаю. Но то, что мальчишка обречен, и что встреча в метро была не случайной, я знал абсолютно ясно. Ко мне то ли опять пришло предвидение, то ли очередной фрагмент головоломки встал на отведенное место.
Егор погибнет.
Я вспомнил, как он смотрел на меня на перроне, насупившись, одновременно желая и спросить что-то, и обругать, в очередной раз выкрикнуть ту правду о Дозорах, которая пришла к нему слишком рано. Как повернулся и побежал к поезду.
"Вас ведь защитят? Ваш Дозор?"
"Попробует."
Конечно, попробует. Будет до последнего искать Дикаря.
Вот он и ответ!
Я остановился, сжимая голову ладонями. Свет и Тьма, как же я глуп! Как непроходимо наивен!
Пока Дикарь жив - капкан не захлопнут. Мало выдать меня за психопата-охотника, за браконьера от Светлых. Важно еще и уничтожить настоящего Дикаря.
Темные - или, по крайней мере Завулон, знают кто он. Более того - умеют им управлять. Подбрасывают добычу, тех, от кого не видят особого прока. Сейчас у Дикаря не просто очередное героическое сражение с Тьмой - он с головой ушел в схватку. Темные валятся на него со всех сторон, вначале женщина-оборотень, потом темный маг в ресторане... сейчас - мальчик. Наверное, ему кажется, что мир сошел с ума, что близится Апокалипсис, что силы Тьмы захватывают мир. Не хотел бы я оказаться на его месте.
Женщина-оборотень была необходима, чтобы заявить нам протест и продемонстрировать, кто под ударом.
Темный маг - чтобы обложить меня полностью и иметь право на формальное обвинение и арест.
Мальчик - чтобы, наконец-то, уничтожить сыгравшего свою роль Дикаря. Вмешаться в последний момент, взять над трупом, убить, пресекая побег и сопротивление - он же не понимает, что мы воюем по правилам, он никогда не сдастся, не отреагирует на приказ неведомого "Дневного Дозора"...
После смерти Дикаря у меня не останется никакого выхода. Либо соглашаться на выверт памяти, либо уходить в сумрак. В любом случае Светлана сорвется.
Я поежился.
Холодно. Все-таки холодно. Мне показалось, что зима умерла насовсем, только показалось.
Вскинув руку я остановил первую же машину. Заглянул водителю в глаза и приказал:
- Поехали...
Импульс был достаточно силен, он даже не спросил, куда надо ехать.
