Сумерки сгущались. Никто не хотел будить Машу, обнимавшую зайчонка. Просто прикрыла бабушка ее своей пуховой шалью.
И снится девочке сон. А может, и не снится вовсе… Может, явь видится сквозь сон… А может, все-таки снится?..
… Сначала слышит Машенька: «Динь ди линь!» А потом: «Тиш-ше, тиш-ше, рано еще!» Это колокольчик на елке зазвенел раньше времени. А елка мохнатой лапой придержала его.
… Еще прошло время. И вдруг великолепное сияние, серебристо-голубоватое, влилось в незашторенное окно.
Широко открыла глаза девочка и увидела, что это — свет одной из звезд, самой большой, изумительно красивой, необыкновенной!
— Это ты, Звезда? Первая? — шепотом спросила девочка.
— Я, — раздался звонкий мелодичный голос. — Я давно на месте. Тебя будить не хотела.
— Так значит, праздник уже? Рождество Христово?
— А ты взгляни на елку, — произнесла Звезда.
Посмотрела Машенька, прислушалась…
И увидела она, и услышала, что разноцветные сосульки позванивают, блестящие шары кружатся, золотые колокольчики трезвонят, а басовитый медвежонок поздравляет с праздником девицу-боярышню. Золотой и серебряный дождь струится и колышется. Кажется, елка сейчас затанцует.
— Красота какая! — охнула девочка.
— А знаешь, Машенька, почему на Рождество Христово елке такой почет? Нет? Так вот. Когда почти две тысячи лет назад родился младенец Христос, все деревья приветствовали его своими цветами и плодами. Порадовать хотели. Только ель, круглый год зеленая, скромно стояла в стороне — не было у нее ничего, кроме шишек.
Маленький Христос пожалел елку, и по его велению на ее веточки спустилось с неба сияние, а на верхушке появилась блестящая, искрящаяся звезда.
— Звезда? — переспросила Машенька. — А у нас нет звезды. Просто наконечник, похожий напирамидку.
— Разве? — лукаво прозвенела Звезда Христова. Коснулась она своим лучиком наконечника, и он превратился в голубовато-серебристую звездочку.
Девочка задохнулась от восхищения: — До чего же здорово!
— Маша! — вдруг строго спросила Звезда. — А почему у тебя в комнате лампадка не горит?
— Не сердись, Звезда Прекрасная! Бабушка, наверное, не успела масла подлить. Она и погасла.
— Не беда! — Звезда Небесная спокойно протянула свой лучик к лампадке. Та загорелась ярко, как никогда, и Машенька увидела в свете колеблющегося огонька знакомое прекрасное лицо Богородицы, склонившейся к младенцу Христу. Маленький Христос протягивал ручку к маме, но Машеньке показалось, что и к ней… Немного…
