Больше всего понравилась мысль о большой высоте. Сброситься с многоэтажного здания — что может быть приятней! Испытать хотя бы раз чувство невероятной свободы, пьянящее ощущение счастья и завершенности — это мечта!
Я стою на последнем этаже самого высокого здания в городе. Никто меня не видит — это хорошо; не очень-то хочется перед смертью услышать вопли мелких людишек. Ветер-бродяга смело обдувает мое лицо, теребит волосы и воротник, забирается под одежду, приятно холодит кожу.
Засиженный птицами парапет… какая мелочь перед лицом вечности! Солнце, бодро сияющее и освящающее путь вниз, к родной земле, готовой принять меня в последние объятия.
Перелезть через перила. Повернуться спиной к балкону следующим образом: переставить правую ногу, обратив ее пяткой к стене, перехватить правой ладонью перила, развернуться окончательно. Каждое движение смакую, ведь это в последний раз. Члены слушаются на удивление четко, двигаются слаженно, словно не должны были ноги промахнуться об парапет, а руки — о поручень.
Весь мир подо мной! Вперед!
…Разжать ладони. Чуть присесть. Прыгнуть далеко вперед, изо всех сил толкаясь от парапета… Да здравствует полет!
Земля приближается. Я внимательно слежу за этим. Тело, — я уже почти отвлеченно наблюдаю за самим собой, — переворачивается в воздухе, ведь трудно удержать в полете одно и то же положение. Я делаю несколько оборотов… Ах, это пьянящее чувство свободы…
…Почему я до сих пор падаю? Сопротивление воздуха уменьшается, — но такого не должно быть! Я открываю глаза. Передо мной — небо. Солнце, облака, далекие черные точки птиц. Поворот… Дома, деревья… Земля…
Почему она удаляется? Я же не птица! Я должен упасть! Рожденный ползать — летать не может!
Но земля удаляется…
Небо постепенно темнеет. Удивленные птицы несколько минут сопровождали меня, не менее удивленного. Отстали… Становится все труднее дышать. Кровь приливает к голове… или это так кажется, ведь давление вокруг падает, а внутри меня — все то же, и в конце концов, — я начинаю понимать, — меня разорвет на части.
С ревом пролетел мимо истребитель, развернулся, снова промчался рядом. Я представил себе лицо пилота, и меня разобрал веселый кашель. На третий пролет от рева лопнули барабанные перепонки.
Все выше и выше. Дышать труднее и труднее. Кровь яростно стучит в висках, в такт оглушительным ударам сердца толчками вырывается из носа и ушей. Небо уже черное, и Солнце — яростно сверкающий желтый диск на нем; даже сквозь закрытые глаза я вижу его. Открываю глаза — и перед тем, как ослепнуть, замечаю россыпь звезд вокруг Светила.
