— Я не хочу становиться отцом-тираном или требовать невозможного, — сказал мистер Децимус Дабб, нервно обезглавив третье яйцо всмятку, — но полагаю, что родители имеют право на элементарную вежливость. Например, пунктуальность. Если бы я был столь же неаккуратен в делах, наверное, Идалия не смогла бы вести ту жизнь, которой она наслаждается. Сесили, дорогая, передайте мне, пожалуйста, масло.
Сесили передала, подтвердив, что виноватая не вправе задерживаться, а миссис Дабб пробормотала что-то о «художественной натуре». Однако за обедом именно она выказала больше всех волнения, меж тем как миссис Райли старалась ее успокоить.
— Она придет, понурив голову, — сказал мистер Децимус Дабб, — и я тотчас же потребую извинений!
После обеда миссис Дабб зашла в комнату дочери. Несколько пар ботинок выстроились в ряд у дорожной сумки из декоративной ткани с вышитыми букетами. Белая шелковая шаль с малиновой бахромой наброшена на спинку стула. Через открытое окно послеполуденный свет усыпал искрами пару булавок и браслет, оставленные на комоде. Комната зияла отсутствием. Казалось несомненным, что Идалия ушла рисовать, как это часто бывало, но до сих пор девушка никогда не удалялась так надолго и, главное, ничего не сказав.
— Господи, — подумала миссис Дабб, — наверное, с ней что-то случилось…
Всем домом мало-помалу завладело беспокойство. Когда настало время чаепития, хозяин гостиницы смущенно выступил вперед:
— Дело в том, что… надо, пожалуй, предупредить жандармов… вероятно, Мисс Дабб попросту заблудилась, сбилась с дороги, но почем знать…
Смертельные опасности свободного или почти свободного полета на воздушном шаре.
Грохот вулканического извержения, города, поглощенные бездной. Непроницаемое охровое облако окутало катастрофу. Пыль на зубах, пыль на ресницах, пыль в бронхах и пыль в душе, скованной страхом. Недвижная, оцепеневшая Идалия затаила дыхание, прикрыв рукой глаза. Впрочем, она мгновенно все поняла, как только отважилась взглянуть на ужасную сцену, которая уже покрывалась толстым коричнево-серым саваном, хотя девушка отказывалась верить. Такое случается только в кошмарах.
Волоча за собой ноги, она поползла по плитам крыши, не в силах думать. Быть может, она уже умерла и лежит пыльным цветком в ореоле из собственных юбок? Нет, из любого положения всегда есть выход! Она встала и подошла к обвалившимся ступенькам, которые, мрачно разверзшись, выдыхали застарелый запах шахты и могилы. Этот колодец мрака, эта головокружительная бездна притягивала и одновременно пугала — наконец, заставила отступить нетвердой походкой.
