На столах телефоны и карты, а по стенам развешано походное снаряжение плащ-палатки, каски, автоматы, гранаты. Кто-то, спавший полусидя на полу, вскочил, разбуженный товарищами, другой заснул покрепче, и я успел сделать знак, чтобы его не поднимали. Словом, обстановка, обычная для оперативников сражающейся армии: работа - круглые сутки, отдых - когда придется, урывками. И представлявшиеся мне командиры, в большинстве своем очень молодые, дочерна загорелые, были чем-то неуловимо схожи с прежними моими штабными сослуживцами, живыми и павшими товарищами по первому тяжкому году войны.
Бойкий, невысокого роста старший лейтенант с петлицами танкиста напомнил мне незабываемого по Одессе и Севастополю Константина Харлашкина. Сразу подумалось: "Должно быть, такой же удалой и отважный!" Старшего лейтенанта звали Александром Ивановичем Семиковым. В оперативном отделе он, как выяснилось, считался ветераном - прибыл сюда одним из первых. Семиков и до Сталинграда имел немалый боевой опыт, но отнюдь не штабной - под Москвой, в Панфиловской дивизии, был комиссаром истребительно-противотанкового отряда. Сюда же, под Сталинград, его направили командиром бронепоезда, а вышло так, что стал штабным направленцем, офицером связи армейского командования.
Такие же обязанности выполнял капитан Терентий Егорович Калякин, солидный и степенный, несмотря на молодость. Он был с Дальнего Востока, командовал там батальоном. Капитана П. И. Кузнецова взяли в оперативный отдел из постоянного состава Орджоникидзевского пехотного училища. Самые старшие по годам - капитан И. Е. Велькин и старший лейтенант Л. С. Барановский, который вел журнал боевых действий, пришли из запаса и были по образованию инженерами: один - строителем, другой - полиграфистом.
В общем, почти никто, кроме самого начальника отдела да начальника первого отделения майора П. И. Зализюка, не мог похвастаться солидным штабным опытом. Но я убедился уже, что и штабное дело, при всей его сложности, постигается на войне толковыми и старательными людьми быстрее, чем этого можно было ожидать. А люди в оперативном отделе, повторяю, понравились мне. Направленцы, отвечавшие на мои вопросы, по-видимому, неплохо знали "свои" части.
Отдел был, несомненно, сплоченным, и особенно сплотился он, должно быть, за то время, когда армия сражалась за Доном. Как и вся армия, маленький коллектив штабистов понес там первые потери. При мне вспомнили капитана Любимова, выпускника ускоренного курса Военной академии имени М. В. Фрунзе. Смертельно раненный, он был доставлен на КП в пробитом снарядом броневичке уже мертвым. Вспомнили двух направленцев, пропавших там, за Доном, без вести...
