Хочется также сказать, что саму опасность глубокого охвата флангов армии за Доном Лопатин разглядел отнюдь не слишком поздно. Как мне стало известно, 6 августа он доносил фронту о сосредоточении перед обоими флангами крупных группировок противника и тогда же просил разрешить ему отвести основные силы армии на левый берег. Думаю, решиться на такую просьбу было не так-то просто. И если по ней не последовало немедленного решения, то это могло объясняться как тем, что опасность представлялась командованию фронта менее серьезной, так и тем, что не все от него зависело. Но через три дня отводить войска на левый берег все же пришлось, и уже только те, которые избежали окружения.
Не берусь судить о всех обстоятельствах того, что происходило за Доном и на Дону, когда меня там не было. Однако и с этой оговоркой считаю до сих пор, что мера, которую предлагал, но не мог осуществить своей властью командарм 62-й, вероятно, оправдывалась обстановкой. Здесь проявились командирская зрелость и дальновидность Лопатина, стремление сберечь силы для того, что ждало армию впереди.
Член Военного совета дивизионный комиссар Кузьма Акимович Гуров был, как и Лопатин, старым конником. Во время гражданской войны он получил свой первый орден Красного Знамени, а второй имел за участие в освобождении прошлой зимой города Калинин. Кузьма Акимович прошел большой путь кадрового политработника. Начал он с политрука эскадрона в Забайкальском красногусарском полку - был такой на Дальнем Востоке, когда в тех краях служил и я. Перед Великой Отечественной войной Гуров занимал посты военкома Артиллерийской академии, начальника Военно-педагогического института.
В 62-ю армию Гуров попал с должности более высокой. Будучи членом Военного совета Юго-Западного фронта, он вырвался в июне из окружения под Харьковом с остатками одной танковой бригады. После расформирования Юго-Западного фронта должен был стать членом Военного совета Сталинградского фронта и собственно уже в этом качестве, только еще не утвержденный Ставкой, выехал в 62-ю армию, выдвигавшуюся за Дон. Через день или два командующий фронтом - тогда это был маршал С. К. Тимошенко - передал ему по телефону: "Звонил начальник Главного политуправления Щербаков. Спрашивал: что, если Гурова оставить членом Военного совета у Колпакчи?" Вслед за тем А. С. Щербаков сам соединился с Калачом. "Помогите как большевик укрепить молодую армию", - сказал он Гурову. Дивизионный комиссар заверил, что сделает все от него зависящее, и предоставил начальству решать, в какой должности ему быть.
