— Капут [24], — хрипло выдавил из себя солдат и шагнул в речку. Выбрался на этот берег с ног до головы в болотной грязи. — Капут, — ещё раз повторил он, тяжело дыша и отплёвываясь.
Гриша сделал несколько шагов в сторону, но от него не отходил рыжий, готовый занести палку над головой мальчишки. Маленький проводник нагнулся, нащупал брошенное кем-то одеяло, накинул на плечи. И посмотрел на болото, лежащее в сизоватом предрассветном тумане.
Гауптман подъехал к Грише и, не сказав ни слова, хлестнул нагайкой по спине. Злые солдаты-пугала окружили Гришу. Жутко стало мальчишке, а пугала всё теснее и теснее сжимали кольцо вокруг него.
— Куда ты нас, каналия, завёл? — рявкнул рыжий.
— Пойдём сюда… Немного болотом, а там и дорога… — сказал Гриша. И первым шагнул в воду. Ругаясь, плюхнулся в воду и толстяк. За ним двинулись солдаты, волоча орудие. Кони дошли до середины и завязли. Тогда обрезали постромки и вывели коней. Орудие осталось в болоте.
Арбы одна за другой всё-таки переправились на тот берег и, хотя было топко, понемногу продвигались за Гришей. Гауптман отдал команду разбирать копны, находящиеся на арбах, и устилать дорогу сеном. Солдаты разбрелись по болоту, проклиная и войну, и такие дороги. Они набирали студёную «кашу» за короткие голенища, но старательно выполняли приказ гауптмана — мостили сеном дорогу. Вымостив шагов на десять, били измученных битюгов по опавшим бокам, те напрягались, фыркали кровавой пеной. А солдаты толкали арбы, подпирали их плечами, цеплялись за высокие колёса, спины. И так одолевали метр за метром, сопя, падая и поднимаясь.
Кончилось сено, и колонна остановилась. Отдышавшись, солдаты попробовали первую арбу протащить без сена. Битюг загруз по живот. Тогда обрезали постромки, но вытащить коня из болота так и не смогли. Плюнули на него.
Гауптман выкрикнул ещё какую-то команду. Гриша оглянулся — солдаты суетливо разгружали арбы, выстилали дорогу шинелями, мундирами, а также награбленным — костюмами, пальто, кожушками, шалями…
А гул с востока усиливался. Он подгонял солдат, они ещё ретивее, чем раньше, брались за колёса, кряхтели, сами грузли по уши, отплёвывались и вновь брались за арбы. Не один конь с обрезанными постромками бился в болоте. Кажется, уже и двое фрицев нырнули в бездну, но на это никто не обратил внимания…
Вспыхнула ракета, потом вторая, третья… Будто совсем рядом, будто вон за тем кустом верболоза. Затем вдали послышалась очередь из автомата, и трассирующие пули тревожным и вместе с тем праздничным фейерверком прошили предрассветное небо.
