Я, естественно, согласился, и мы в неловкой тишине вышли из купе.
— Кажется, пора проделать манёвр Баскервилей, Ватсон, — сказал мой друг, как только мы устроились в вагоне-ресторане. — Поэтому я и вынудил вас пойти со мной. Нам надо поговорить без свидетелей.
Я чувствовал себя здесь крайне неуютно — сидел за столиком и тупо смотрел в потолок, откуда совсем недавно свисала жуткая паутина. Несчастного джентльмена, который не смог пережить случившееся, уже перенесли в другое место. Он будет лежать в пустом купе до визита полиции на следующей станции. Полицейским вряд ли понравится, что тело переместили, но официальное заключение доктора Сайленса должно их удовлетворить. Сайленс, конечно же, написал, что смерть наступила в результате естественных причин: для другой версии не было никаких оснований. Вот только меня это заключение совершенно не успокаивало… Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что пребывал в состоянии шока. Мой разум переключился с реальных событий на видения, зациклился на них, вместо того чтобы смириться с невозможностью их постичь. Смертельно усталый, я плохо соображал и с трудом поддерживал разговор.
— Манёвр Баскервилей?..
— Я не могу здесь оставаться, друг мой, — проговорил Холмс, просматривая меню.
Он выбрал эскалоп из телятины и бутылку кларета.
Я было запротестовал, но Холмс поднял руку, чтобы меня остановить:
— Простите, мой друг, но иначе я не могу. Нынешняя позиция непригодна для обороны. Что я не могу работать с ними, что они со мной. Наши убеждения диаметрально противоположны.
— Если бы вы видели то, что видели мы…
— Но я этого не видел и, следовательно, не могу в это верить.
— Вы можете поверить мне на слово.
— Мой дорогой друг, — стоял на своём Холмс, — я ценю ваше слово выше слова любого другого человека. Но, даже принимая в расчёт вашу честность, я могу с уверенностью сказать только одно: вы верите в то, что это произошло в действительности. Но это не значит, что я должен в это верить.
— Вряд ли вас что-то может переубедить. Разве что чёрт выпрыгнет из вашего супа и схватит за галстук.
— О чём и речь. А пока этого не случилось, давайте остановимся на том, что я испытываю к вам безмерное уважение, но остаюсь хладнокровным циником, который, прежде чем выслушивать очередную историю о привидениях, требует доказательств, добытых эмпирическим методом.
Я улыбнулся. Мне, конечно, хотелось, чтобы друг поделился со мной своими планами и всё объяснил, но, если бы он так поступил, он не был бы Шерлоком Холмсом.
