— Так, вы полагаете, речь идёт об отравлении? — уточнил Манн.
Холмс поднял руку:
— Не отешите, инспектор, это только мои первые впечатления. До тех пор пока расследование не докажет, что впечатления являются фактами, называть их иначе было бы грубейшей ошибкой. А теперь скажите: вы или ваши люди забирали что-нибудь из этой комнаты?
— Нет, сэр, я знал, что вы захотите осмотреть комнату в том виде, в каком она была на момент смерти Руфни, и лично проследил за тем, чтобы ничего подобного не произошло.
— Очень любезно с вашей стороны. И ваши действия принесли первые плоды — теперь мы знаем, что некто забрал кое-что со стола Руфни уже после его смерти.
— Почему вы в этом уверены? — спросил я.
— Потому что на столе четыре письма и пять конвертов, — сказал Холмс, усаживаясь за стол. — Очевидно, этот печально закончившийся приступ безумия случился с Руфни, когда он просматривал свою почту. На столе порядок — он не из тех, кто оставляет бумаги где попало. Вот перед нами стопка писем. Одно — приглашение на премьеру, другое — на званый ужин. Вот письмо, адресованное ему как члену совета управляющих гимназии, а вот просьба о финансовой помощи от некой благотворительной организации. Это письмо, как вы можете видеть, было распечатано первым и отнесено к тем, на которые Руфни решил ответить отказом. Оно лежит под другими пятью конвертами. — Холмс огляделся. — Корзины для бумаг нет, а Руфни был человек аккуратный; можно заключить, что он собирался эти письма сжечь. Тот факт, что он этого не сделал, означает, что его прервали. Итак, где пятое письмо и что в нём было?
— А разве не может человек просматривать письма утром? — предположил я.
— Ответ зависит от того, имеет ли этот человек намерение на них отвечать. Лорд Руфни явно считал, что его корреспонденты могут и подождать. К тому же, — Холмс указал на стопку писем, — его корреспонденция была крайне скучной.
Мой друг склонился совсем низко над столом и улыбнулся.
— О, здесь был ещё и шестой конверт! Следовательно, могло быть и шестое письмо. — Он обратился к Манну: — У Руфни было что-нибудь при себе?
— Не в том смысле, что вы имеете в виду, сэр — заверил инспектор. — Никаких адресованных ему бумаг не было.
Холмс достал из кармана пиджака кожаный мешочек для инструментов и извлёк из него пинцет.
Он подцепил со стола небольшой треугольник чёрной бумаги и продемонстрировал его нам.
— Фрагмент конверта. Если осмотрите стол, вы убедитесь, что Руфни не пользовался ножом для вскрытия писем. А когда человек открывает конверты руками, обычно он первым делом отрывает уголок. Чёрная бумага — в равной степени зловеще и претенциозно.
