Я взял утреннюю газету и предоставил Холмсу заниматься исследованиями. Когда он в дурном настроении, общаться с ним бессмысленно.
Однако через несколько минут я был вынужден нарушить молчание:
— Холмс, какие три имени называл Сайленс?
Холмс, не отрываясь от своих опытов, проговорил:
— Хилари Де Монфор, владетель Боулскина и ваш покорный слуга. А что, друг мой, вы тоже желаете меня предостеречь?
— Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете, — сказал я, развернул газету и процитировал одну из заметок: — «Молодой представитель высшего общества обнаружен мёртвым при весьма загадочных обстоятельствах».
Я бросил газету Холмсу. Он начал читать, одновременно помешивая бледно-розовую смесь, которая пенилась в реторте:
— «Сегодня утром на Гросвенор-сквер был найден мёртвым Хилари Де Монфор, сын достопочтенного лорда Габриеля Де Монфора. Полиция хранит молчание, но свидетель сообщил, что тело было найдено… — тут Холмс приподнял одну бровь, — в чрезвычайно пугающем состоянии».
Холмс отбросил газету в мою сторону.
— Боже, избавь меня от языка газет. Они претендуют на то, что им есть что сказать, но не сообщают ничего, имеющего отношение к фактам.
— Возможно, нам удастся обнаружить факты в блокноте инспектора Грегсона? — предположил я. — Если бы вы дочитали статью до конца, вы бы узнали, что дело ведёт он.
— Грегсон?
Холмс одобрительно улыбнулся: он симпатизировал инспектору, как, впрочем, любому представителю этой профессии. Должен сказать, однажды он зашёл в своей симпатии так далеко, что назвал инспектора Грегсона самым умным в Скотленд-Ярде.
— Что ж, возможно, нам всё-таки стоит нанять кеб.
— Как вы думаете, что это значит? — спросил я. — Доктор Сайленс упоминал имя этого молодого человека…
— Это означает, что многоуважаемый доктор хотел пробудить моё любопытство.
Холмс выключил горелку, внимательно посмотрел на приготовленный им кипящий раствор, потом встал, надел пиджак и добавил:
— И он в этом преуспел.
Глава 4
ЛУЧШИЕ В СКОТЛЕНД-ЯРДЕ
Мы взяли кеб до Скотленд-Ярда. Грегсон, как всегда, был рад нас принять.
— Спасибо, что отвлекли меня от скучной работы, джентльмены. — Он указал на заваленный бланками и бумагами стол. — Честно говоря, дело, которым вы интересуетесь, такое странное, что я буду рад любым предположениям с вашей стороны. Просто не знаю, как к нему подступиться.
Инспектор перешёл к детальному рассказу о последних часах жизни Де Монфора. Холмс внимательно слушал, а я делал записи.
— Действительно необычное дело, — согласился мой друг, — и вторая необъяснимая история за сегодня. — Он взглянул в мою сторону и едва заметно усмехнулся. — Но коль скоро Ватсон намерен поведать об этом своим читателям, объяснение необъяснимого становится нашей главной задачей. Нам, вероятно, не позволят взглянуть на тело?
