За год в Воздухоплавательном парке насмерть разбились три летчика, двое из них — в штопоре. Парк, преобразованный в Офицерскую военно-воздушную школу, разделился на два отдела. Подготовку на аппаратах тяжелее воздуха возглавил бывший летный инструктор капитан-лейтенант Константин Константинович Арцеулов, который объявил своей целью найти выход из штопора и донимал Самохвалова своими опытами в аэродинамической трубе.
В том же году в Гатчину попал первый образец пулемета конструкции Хайрема Максима. Военные тут же начали умолять установить его в передней кабине «пятерки». До этого там побывала многостволка Гатлинга, с боекомплектом тянувшая под центнер и забракованная. Тело «максима» без воды и патронов весило всего двадцать четыре килограмма. Самохвалов посчитал, что при посадке в самолет стрелка веса пера — менее сорока килограмм — «пятерка» без нарушения центровки утянет пулемет, станок под него и боеприпасы. Деревянно-металлическую конструкцию, выдерживающую отдачу пулемета, придумали втроем Кшесинский, Аюк и новый мастеровой Йордановский.
Так самолет, задуманный военный моряком Можайским, вернулся к своему исходно запланированному назначению — убивать, а в летную школу начали набирать женщин — пулеметчиц и летных наблюдателей, легко укладывающихся в весовой норматив. Если не переедать на ночь.
Глава 6
5 июля — 17 сентября 1895 года.
Санкт-Петербург — Лондон
Британские гастроли Самохвалову высочайшим повелением навязало лично его императорское величество. Оно рассчитывало произвести на престарелую королеву Викторию, бабушку императрицы Александры Федоровны, нужное впечатление.
Брак по любви не принес династической пользы, Британская империя по-прежнему оставалась главным конкурентом России в азиатском геополитическом соперничестве. Хорошо хоть, не врагом в открытой войне, как уже было в Крымской кампании в правление той же королевы.
Николай II отверг поползновения Петра отправить вместо себя на Запад команду из военных летчиков и техников «Садко». Совсем недолго протирая трон, царь не имел собственного мнения и пока опирался на слово отца, ценившего Самохвалова, посему был категорически настойчив.
Вдоволь натешив честолюбие восторгами берлинских и парижских болельщиков и не желая работать лишь ради престижа, Петр предложил компаньонам максимально продвинуть коммерцию, разместив на самолете рекламу «Садко» и судовых двигателей. Естественно, в этот раз на авиашоу отправилась двухместная модель, шестая по счету — одномоторный биплан с шестицилиндровой «звездой» воздушного охлаждения.
