всё ли у тебя в порядке, дорогой?
И не нужно объяснять, что и как сегодня на работе, она прочтёт всю информацию по только ей одной понятным приметам.
Одним из самых тревожных знаков для Калерии Степановны была курительная трубка во рту мужа, с которой он возвращался с работы в самые чёрные дни. Это означало катастрофу, было равносильно последнему дню Помпеи. Можно было ни о чём не спрашивать, не задавать вопросов, в этой ситуации ей всё понятно. Сегодня, увидев злосчастную трубку, Калерия Степановна поняла: у мужа на работе неприятности. Тревога и беспокойство послышались в её голосе.
- Миша, ужин горячий, всё стоит на столе. Уже так поздно! Нужно поесть и отдохнуть.
Молчание Михаила Сергеевича и его угрюмый вид насторожили её ещё больше. Она стояла перед ним и ждала, когда он снимет с себя китель, переобуется в мягкие комнатные туфли, пойдёт в ванную комнату, затем на кухню, где для него все готово. Там она в процессе насыщения его голодного чрева, осторожными вопросами постарается узнать причину мрачного настроения. Во всяком случае, она была уверена на сто процентов, что домашняя, вкусная еда - это ключ к разгадке и решению многих проблем.
Сегодня ритуал возвращения с работы полковника был резко изменён. Михаил Сергеевич, не снимая форменного пиджака, обуви, прошёл мимо супруги, прямо на кухню, и сел за стол. Посмотрев равнодушными глазами на нарезанную колбасу, аппетитную жареную картошку, на румяные голубцы, посыпанные сверху зелёным укропчиком, Михаил Сергеевич отвёл в сторону глаза и сказал:
- Калечка, почему ты не спишь? Иди, ложись, я немного посижу здесь и приду к тебе. Только прошу тебя, принеси мне валидол и нитроглицерин. Мне сегодня нездоровится.
- Тебе плохо? Боли в сердце? Нужно немедленно вызвать скорую помощь, - встрепенулась супруга.
Тон Калерии Степановны был решительным и волевым. Она направилась к телефонному аппарату, но, увидев её порыв, Михаил Сергеевич замахал руками:
- Не вздумай этого делать. Мне стало лучше. Дай таблетки на всякий случай. Я немного посижу и лягу спать.
Видя обеспокоенные глаза жены, он, наконец, вытащив трубку изо рта, сказал с улыбкой:
- Что ты так переполошилась? Всё нормально. Иди, отдыхай, я скоро приду.
Он разложил на столе газету и начал чистить трубку. Калерия Степановна принесла и положила перед ним лекарства.
