— Если ты сама не маленькая, да еще и красавица во всех смыслах, то размер не имеет значения, — заявила Мирна.
— Я постараюсь не забыть об этом, когда в следующий раз буду ложиться в постель со здоровенным куском стильтона[31].
— И не побоишься обмануть Питера?
— С едой? Да я каждый день его обманываю. У меня очень близкие отношения с леденцовым мишкой, который должен оставаться неизвестным. Хотя, в общем-то, его зовут Рамон. Он меня дополняет. Взгляни на это. — Клара махнула рукой в сторону цветочной композиции на буфете.
— Я составила ее сегодня утром, — призналась Мирна. Она явно получала удовольствие от того, что Клара обратила внимание на ее работу. Клара вообще ничего не упускала из виду, сообразила вдруг Мирна, но у нее хватало ума и такта упоминать только хорошее.
— Я так и думала. Внутри что-нибудь есть?
— Увидишь, — с улыбкой ответила Мирна.
Клара склонилась над икебаной, составленной из однолетней монарды, гелениума и кистей для рисования акриловыми красками. Внутри композиции притаился пакет, завернутый в коричневую вощеную бумагу.
— Ого, здесь шалфей и сладкая ароматическая трава, — восхитилась Клара, вернувшись к столу и разворачивая пакет. — Они означают то, что я думаю?
— Ритуал, — пояснила Мирна.
— О, отличная мысль. — Клара погладила Мирну по руке.
— Из сада Джейн? — спросила Руфь, вдыхая мускусный, легко узнаваемый запах шалфея и медовый аромат сладкой травы.
— Шалфей, да. Мы с Джейн собирали его в августе. А сладкую траву я позаимствовала у Анри пару недель назад, когда он косил сено. Она растет вокруг Индейской скалы.
Руфь передала травы Бену, который взял их и, держа на вытянутой руке, принялся рассматривать.
— Эй, парень, ради Бога, не бойся, они тебя не укусят. — Руфь выхватила у Бена из рук стебли растений и помахала ими у него под носом. — Насколько я помню, тебя даже пригласили на праздник летнего солнцестояния.
— Только для того, чтобы принести меня в жертву.
— Перестань, Бен, это нечестно, — возразила Мирна. — Мы же говорили, что, скорее всего, в этом не будет необходимости.
— Было весело, — заявил Габри, целиком запихивая в рот яйцо со специями. — Я надел рясу священника.
Он понизил голос и принялся пугливо оглядываться по сторонам, словно опасаясь, что здесь мог оказаться настоящий священник, который немедленно бы начал богослужение.
— Надо же! Рясе чертовски повезло, — высказалась Руфь.
— Благодарю, — откликнулся Габри.
— Это не комплимент. Ты ведь играл актера-комика до праздничного ритуала, не так ли?
