Уволили почти всех. Остальных разогнали. Сознаюсь, что я в той бойне не участвовал, о чем сожалею. Хотя, такие сожаления ничего не стоят, их и за бесплатно брать отказываются.
У меня хоть душа болит, а этот - ... м... оый (грубое антарктическое ругательство) - готовит предисловие к сборнику молодого автора: певца и поэта, но вклеивает чужие фотографии! Тьфу!
Успокойся, все в прошлом, сказал я себе, хватит мусолить в душе то, что нельзя изменить.
Я прошел сквозь открытую дверь в будущее, ставшее тут же настоящим, оставив за спиной, в прошлом, выставку-нераспродажу портретов "Континуума".
В отличие от предыдущего, переполненного, зал-близнец, в который приглашал меня Вейн, выглядел голым: блеклые стены, обшарпанные полы, минимум мебели. На подсценке, в противоположном углу, торчала стойка с барабанами. Чуть поодаль грустило фоно. Возле инструмента, на полу, теребя палочки, по-турецки сложился Стае. Справа, у стены, за круглым одноного-четырехпалым столом сидели Боб и Любен.
- Ура! Нас посетил Владислав В. младший, прессфлюгер! вскочил-набросился "Квант". Он жутко любил шутки и розыгрыши, за что неоднократно был бит, но - не унимался; подошел ко мне, хитро улыбаясь, крепко обнял, спросил:
- Подсаживайтесь к нам, специалист по отлову гусей с самопишущими перьями...
Я улыбнулся и прошептал: "А иди-ка-ты-на...". "Квант" растянул рот до ушей, так уж ему нравились подобные ответы...
- Ну что, беглец? - продолжал Любен, усаживая меня. - Получил заряд бодрости? Насытился свежеморожеными впечатлениями? Теперь, наверное, со стихами покончено засядешь за беллетристику? Или продолжишь писать пародии?
- Фельетоны, - поправил я, - ты же знаешь, на АМС-4 меня направила редакция...
- Ах, вот так! - воскликнул "Квант", - понимаешь, Влад, мы за этот год немного свихнулись, все, я в том числе. Сумасшедшая жизнь, суета, беготня, в голове все смешалось и перепуталось... Так что я хотел спросить: продолжишь писать фельетоны?
- Нет, - ответил я, вспоминая свою первую и единственную попытку... Даже внешность главного героя я пейзажно срисовал с Мэтра Города, отца Милены. Да так реалистично, так красочно, что расплата не заставила себя ждать: разговор с Прр-фи Нцессой закончился некрасивой ссорой и полным разрывом... На следующий день, в редакции, мне предложили отправиться на Четвертую Международную, на свежем морозном воздухе подправить отдельные болезненные черты характера.
- Ну-ну, мы понимаем, - закивал "Квант".
