- Что с тобой? - Вейн остановил машину, повернулся.
- Как тебе это, а? - я показал ему подпись.
- Написано правильно... - Вейн пожал плечами.
- Но кем! Ты статьи его помнишь? Злобные укусы старого кобеля!
- Не кипятись, Влад, - улыбнулся Молчун.
- Что значит - не кипятись? Неоднократно сталкивался с ним в редакции...
- Ты? - удивился Вейн. - Никогда бы не подумал!
- Кто ж еще... - обиделся Влад В. и уткнулся в книгу, в ней еще буйствовало послесловие:
"Его потрясающая музыка удовлетворяет вкусы всех, начиная с трехлетнего ребенка и кончая девяностолетним старцем. Мужчины становятся мужественными, принципиальными, честными. Женщины - нежными и ласковыми. Иногда желание в них перехлестывает фарфоровые края чаши любви - но кому от этого хуже? Любовь - спасение от всех бед..."
Эй, мистер послесловец! А как быть с тем, что вы писали раньше? "Кто не со мной - тот против нас!" "Любовь - Зло, которое разрушает и душу и тело!" И еще: два, три, четыре и далее лет назад для вас существовал лишь один критерий оценки человека - возраст!
Я спешно закрыл Книгу, чувствуя, как внутри поднимается к горлу-злоба; пролистмул:
"Фантазии толпы меня манят,
Kill; iviin oi'iiinwmibix rn.iy.noii..."
И еще раз пролистнул, наугад:
"Граммофонное шипенье старой дамы,
Скрежет покореженной иглы..."
- Приехали, - объявил Вейн.
- Послушай! Неужели он мог это петь? - спросил я.
- Конечно. Он мог петь все.
"Разноцветной осенью я вхожу в лес.
...пытаюсь прикрепить их
Обратно к древу жизни:
Не получается они так и лежат
На земле - мертвые, но прекрасные".
- Он и это мог петь? Белые стихи под белую музыку?
Вейн кивнул.
- Ты идешь? - повторил Молчун.
- А... да, - и, толкнув дверцу, спросил: - Что с ним произошло?
- Он ушел.
- А когда он вернется, я встречусь с ним?
- Невозможно, - ответил Вейн, - он не вернется.
- Когда человек уходит туда, откуда не возвращаются... Что с ним случилось? Утонул? Разбился? Виски? Наркотики? мне было противно "давить" на Молчуна, но еще противней выглядеть полным идиотом. Прикидываться дурачком - одно, выглядеть - совсем другое, по крайней мере для меня. Люблю дурачить, но не терплю, когда дурачат, выставляют д...
- Ничего не случилось. Он просто-напросто ушел, - Вейн попытался выйти из машины, но я придержал его за локоть. Наши глаза встретились- мои вопрошающие, его прячущие - и я понял, что из Молчуна больше не иытянешь ни слива. Я отпустил локоть - Вейн резво выскочил на воздух. Еще одно ладно. Ладно, решил я, пусть Тилл У. ушел, если вам так хочется...
