Еще несколько слов, только несколько. Пусть взглянет Джоомарт на вазоны, вот сюда и туда. Не правда ли, забавно? Деревца эти растут на чужих корешках. Ха-ха-ха! Снизу ствол их дикого сородича, а сверху культурный потомок — Ха-ха-ха! Вот что значит иметь голову на плечах. Дичок служит насосом для нужного дела. Выполняется это просто, без спешки, спокойно. В грунт сажают дичок, макушка срезается, и в надрез прививается другое деревцо. И еще одна минута внимания…
Его голос становится мягким, руки от волнения дрожат. Удивительный кустик, не правда ли? Сущее чудо природы! Вот и всё. О дальнейшем он должен умолчать. Если затея удастся, счастливей его не будет человека на свете. Не надо расспрашивать: тайна есть тайна, ни себе, ни другим он не позволит нарушить ее.
Он еще раз ласкает любимого питомца и дарит Джоомарту зеленый листок, — память о дереве — счастье Мукая.
Они едут рядом по ровной дороге. Добрые кони охотно помчались бы, но повод свисает. Всадники молчат, каждый занят своими мыслями.
— Мне хотелось бы, Мукай, — начинает Джоомарт, — о чем-то спросить тебя.
Эта фраза у него давно готова. Посмотрим, как дальше пойдет. С Мукаем надо быть осторожным: не так скажешь, не тем тоном — он рассмеется и начнет острить.
— Я послал тебе письмо в город Фрунзе. Это было давно, больше месяца.
— Письмо? Не видал. Какое письмо?
Он даже весь перегнулся в седле: хорошо бы узнать, что в нем написано.
— Мне, должно быть, пришлют его сюда… — Мукай торопится добавить: — Мне будут всю почту оттуда присылать.
— Я скажу тебе, что там написано.
Нет, нет, он не хочет, приятнее прочитать глазами: больше увидишь и узнаешь.
Лошадь Джоомарта тесно жмется к Мукаю, ее грива у него на коленях. Он трогает повод и немного отъезжает.
— Письмо небольшое, в несколько строк, ты уж лучше послушай меня.
Агроном машет рукой, трогает повод и отъезжает:
— Не будем говорить о письме. Я прочту и отвечу тебе. — Ты не понял меня… Я послал это письмо по ошибке.
Мукай вдруг краснеет и, не глядя на Джоомарта, спрашивает:
— Ты раскаялся в нем?
— Да, да, я жалею об этом. Я был неправ.
Тут Мукай разражается смехом, глаза его сверкают, взгляд светел и ясен. Ах, как ему весело, как легко! Чудак Джоомарт, он так и поверил. Письмо здесь, при нем, он носит его с собой, не расстается с ним. Ведь оно могло попасть к Сабиле. Письмо огорчило бы ее, и она, чего доброго, от горя слегла бы. Вначале он решил было сжечь его, надоело с ним носиться, каждый раз перечитывать. Но оно почему-то каждый раз ему казалось другим, и смысл и тон в нем изменялись, словно читаешь его в первый раз. Удивительное письмо!
