Посмотрела она на нас тревожно, но губы сжала твердо и говорит: «Пошли быстрее, берите носилки!»
Смотрю, она халат сняла, брюки в резиновые сапожки заправила, а они низенькие, на полноги. Я с собой захватил для хирурга сапоги болотные сорок четвертый номер. Говорю: «Может, поверх своих наденете?» — «Нет, отвечает, я в своих привычная, на Кавказе в туристическом походе ходила».
Ну, думаю, Кавказ — край курортный, там таких безобразий, наверно, нет! До нас всего семь километров, но таких, что в городе двадцать легче пройти. К нам продукты только зимой завозят.
Накомарник я ей дал, надела. Идем то по твердой земле, то по кочкам да по воде. Вижу, ходить может, легко шагает, ловко и по сторонам с любопытством осматривается. В эту пору даже там, на северном склоне, красиво — кусты оранжевые, желтые, как пожары горят. Местами весь мох красный от брусники, наступить жалко. Вскоре начался зыбун — тут уж не до красоты, все в глазах колышется. Идешь — словно по морю едешь, а комары тучей, даже сквозь одежду достают, негодяи!
Говорит: «Про зыбуны читала, но не представляла все же, что такое на свете есть!»
Идем, раскачиваемся, будто пьяные, а она того не знает, что самое страшное — с тропки своротить!
Вижу я, чемоданчик ее набок клонит. Раньше-то не сообразил, а тут взял его и удивился — маленький, а весомый! Оказывается, у нее там весь инструмент.
«Может, говорит, его и везти нельзя, на месте придется оперировать!»
«Неужели сумеете, не побоитесь?» — спросил я: с языка сорвалось, глупо, конечно.
«На то учили!» Она засмеялась, хоть по глазам видно — не больно ей весело!
Дошли мы часа за два, устала она сильно и промокла выше колен, но сразу руки вымыла и начала Сергея ощупывать — ловко так, как на клавиши жмет, да еще шилом каким-то покалывает. И нащупала, он аж завыл! А она повеселела.
«Очень, говорит, хорошо, резать не надо. Это у него неврит, воспаление нервных корешков».
Оглядела она нашу избушку, топчаны самодельные, печку железную, окурки в консервной банке и сказала:
«Оставлять его тут нельзя. Воспаление очень серьезное, в больнице придется недели две электричеством да уколами лечить, а когда ходить начнет, отправим его на грязелечение. Иначе может инвалидом остаться!»
Сергей было начал возражать, но языком ворочал еле-еле, а мы зашумели:
«Не пропадать же, жилу нашел, а в остальном и сами справимся!»
Я сразу кликнул добровольцев — носилки нести. Федька первым назвался. Выходит, хоть и горлопан, а человек! За ним все остальные. Так и несли мы Сергея всей разведкой, по очереди.
