Парадное крыльцо дома выходило на лужайку в форме сердца, а вокруг нее шла гравиевая дорожка. Отец постановил, что пользоваться ею можно только против часовой стрелки, чтобы избежать транспортных происшествий. Ввиду неспешного темпа нашего существования происшествия казались маловероятными, и отца часто поддразнивали за это распоряжение.
Открытое пространство перед домом появилось недавно и не без трений. Когда мои родители вступили во владение Лобзовом, его окружали густые и неопрятные заросли великолепных деревьев, которые лезли на крыльцо и скреблись в окна. Мать заявила, что не сможет с этим жить. Стремясь к воздуху, солнцу и красивым видам, она велела срубить деревья, что и было сделано. Тетушки Полюбиньские, выросшие в сени этих дерев, в знак мирного протеста задернули на окнах муслиновые занавески.
На самом деле мать все-таки пошла на небольшую уступку и, уважая чувства тетушек, не тронула великолепный старый ясень у крыльца. Но в итоге внимание тетушек сосредоточилось на единственном дереве, пережившем расправу, и все стало только хуже. Тетя Хела и тетя Марыня до конца дней оплакивали товарищей своих детских игр.
За домом был парк с двумя рядами прекрасных изогнутых подковой аллей; они были заложены на рубеже XVIII–XIX веков в «классическом польско-литовском» стиле. Самым популярным деревом в этих краях был граб, и на лобзовских аллеях росло 150–200 грабов, посаженных тесными рядами и создававших эффект туннеля. Граб — очень приятное дерево, особенно если его обрезать, придав ему стройности. У него почти прозрачные листья, и светло-зеленая листва резко контрастирует с темным стволом. Листья дрожат от малейшего ветерка, придавая дереву трепетный вид. Нижние ветви зрелого граба особенно красивы, потому что они грациозно клонятся к земле или даже ложатся на землю.
Лобзовские грабы были в равной мере дороги сердцу моих родителей и садовника Юлечека (Юлиуса). Но в том, как их лучше преподнести, мнения их расходились. Юлечек, любитель идеально обрезанных деревьев, решил (в отсутствие моих родителей) отрезать все склоненные к земле нижние ветки, чтобы деревья «имели опрятный вид». Таким образом сто лет труда садовников пошли насмарку. Родители были очень расстроены, но не могли сердиться. Юлечек достался нам вместе с Лобзовом и был верным и работящим садовником. Привязанность моих родителей к грабам стала только сильнее: так любят только красоту, украшенную недостатком… И моя мать, на сей раз принявшая сторону деревьев, в какой-то степени расплачивалась за свои предыдущие подвиги на этом фронте.
