Лю посмотрел на Тома. Том внимательно слушал.
– Раз в неделю, по пятницам, в нашем поселке открывался рынок. На него с гор спускались жители отдаленных деревень. Они вели под уздцы мулов, нагруженных товарами. Все, что угодно, можно было обменять на рынке – овощи, фрукты, чай, молоко, мясо, ткани, ковры, веники, одежду ручной работы. За столиками сидели врачи – от народного целителя до стоматолога. С ними можно было расплатиться товарами. Платишь столько, на сколько договоришься. Так было в моем детстве.
– А потом? – спросил Том.
– А потом пришло общество потребления. Какой-то швейцарец нашел нашу долину. И предложил правительству, что его фонд выделит средства на реставрацию рыночной площади, старинного театра и храма на ней. Потекли деньги. Я помню, как приехал первый автобус с туристами. Весело гогоча, они вывалились на улицу с огромными фотоаппаратами на груди, в солнцезащитных очках и ковбойских шляпах. Поселок стал расширяться. Построили первые отели. Потом решили возвести пятизвездочный. Начали рубить лес. Потом я уехал.
– И никогда больше не возвращались?
– Вернулся один раз через пару лет навестить родителей. Вы знаете, у нас в Китае все делается быстро. Я приехал вечером на маршрутном такси. И сперва не понял, куда я попал. Посреди поселка возвышался двухэтажный Макдоналдс, сверкая неоновыми огнями. На следующий день я поднялся на гору.
Лю замолчал. Его губы сжались. Он отвернулся в сторону. Том смотрел на пустую стену. Он почему-то вспомнил, как в раннем детстве его родители сняли дачу под Москвой. Маленький участок, над которым все время пролетали самолеты. Купили ему трех кроликов – двух серых и одного рыжего. Два серых быстро сдохли, а рыжий вымахал здоровенным. Когда лето закончилось, и пришла пора уезжать, они оставили кролика хозяйке. Один раз Том приехал навестить кролика. Хозяйка выпустила его из клетки, и тот бегал по участку как собака. Он даже отзывался на кличку.
– Серый, серый! – кричала ему почему-то хозяйка, хотя он был рыжим. И кролик возвращался.
Лю встал из-за стола и продолжил:
– Вы знаете, даже храмов в горах не осталось. Их снесли и вместо них построили новые. Более шикарные, с огромными позолоченными статуями Будды. И установили плату за вход. Обезьяны ушли. Я посмотрел с горы на долину внизу. Она были испещрена отелями, как шахматными фигурками. И никаких пихт. Больше я не приезжал.
Он посмотрел Тому в лицо.
– Это мы убили Моретти. И остальных.
