Полицейский принялся было за гусиный паштет, но ему помешал Манцке: возник из тьмы, положил на столик салфетку, и только его и видели. Под салфеткой лежал клочок бумаги, на котором было четко и разборчиво написано: «Поцелуйте меня в жопу».
Мок протер глаза, закурил, еще раз перечитал. В ушах у него зазвенело.
Погасив сигарету, полицейский направился вдоль столиков к бару. Манцке был тут — принимал у бармена высокие кружки с пивом. При виде Мока молодой кельнер кинулся на кухню. Мок был быстрее. О створки двери Манцке приложился всем телом — хорошо еще, что ресторанные двери при малейшем толчке распахиваются как бы сами по себе, — ввалился в проход, ведущий в кухню, но дальше не побежал, остановился у столика, за которым сидел лысый кельнер и считал свои чаевые. Бросив выразительный взгляд на лысого, Манцке приосанился и извинился перед клиентом за задержку — бутылка джина будет доставлена сию секундочку.
Мок, не говоря ни слова, вернулся в зал ресторана и отправился в туалет. В кабинке он оторвал кусок туалетной бумаги и написал: «Лысый толстый кельнер». Расплачиваясь по счету, Мок сунул Манцке солидные чаевые и записку, показав глазами на Смолора, сидевшего у стойки бара. Юный кельнер двинулся к бару, Мок — к выходу.
«Надо бы пригласить парня на работу в полицию, — подумал криминальассистент, — отличный получится секретный агент. Как он ловко показал мне посредника между кучерами и дамами…»
Бреслау, четверг, 4 сентября 1919 года, восемь вечера
Кельнер Хельмут Колиш закончил работу в восемь вечера, как всегда усталый и злой. Пройдя через кухню, Колиш поднялся наверх по внутренней лестнице, ведущей в кладовые. Пятно от пива на сорочке настроения не улучшало. Сейчас он отправится домой в свою заплесневелую однокомнатную квартирку на Фляйшерштрассе, по соседству с лавкой колониальных товаров и типографией. Домочадцы ждут его — чахоточная жена Луиза, дочь Лизбет (на сносях в восемнадцать лет), ее безработный муж Йозеф, коммунистический агитатор, известный каждому полицейскому. Жена разольет по тарелкам суп — питательное блюдо, если варить его не на воде, заправляя исключительно картошкой и капустой. Все будут хлебать баланду, косясь на его карман — сколько сегодня дали на чай?
Колиш прошел в служебное помещение, разделся до исподнего, тщательно сложил фрак и брюки, повесил на вешалку, скомкал и запихал в портфель испачканную сорочку, распахнул дверцу шкафа — и остолбенел. Взору его предстал один из сегодняшних клиентов.
