В то же время она продолжала сближаться с Екатериной, которая, бывало, останавливала свою карету у дома Дашковой и посылала ей приглашение провести вместе вечер во дворце. Две женщины все более привязывались друг к другу, углубляя взаимное доверие. С возвращением двора в город они продолжили обмен письмами и записками. Постепенно тайные встречи и переписка вылились в заговор против Петра. В своей активной оппозиции монарху Дашкова пошла против всей своей семьи. Она находилась под абсолютным влиянием Екатерины, которая всячески поощряла ее поддержку и обожание.
В сентябре 1761 года Дашкова вернулась в Петербург из Ораниенбаума, а Екатерина еще оставалась в Петергофе. Екатерина писала Дашковой: «Я, как нельзя более, чувствительна ко всем доказательствам дружбы, которые Вы мне даете, и умираю от скуки с тех пор, как Вы меня покинули, так как трудно найти, не говорю уже здесь, но во всей России кого-нибудь, кто бы мог достойно заменить Вас». К концу года становилось все более очевидно, что здоровье императрицы ухудшается и что она долго не протянет. Екатерина поддерживала заговорщицкий характер их дружбы: «Ваше письмо я получила вчера вечером, уже собираясь ложиться в постель. Я думаю, появление посыльного, будь то мужчина или женщина, в такой час могло бы показаться подозрительным, но Вы доставите мне большое удовольствие, если завернете ко мне сегодня часов в пять после обеда; пройдите по маленькой лестнице». Дух веселья и праздничных забав звучит на страницах многих писем Екатерины к Дашковой в предшествующие перевороту месяцы: «Между 5 и 6 часами отправляюсь в Екатерингоф. Там я переоденусь, потому что не хочу ехать по городу в мужском костюме; поэтому отказываюсь брать Вас к себе в карету и советую Вам прямо отправляться туда, а то, чего доброго, этого действительно прекрасного всадника примут за моего обожателя»>[94].
Двадцатого декабря 1761 года, за пять дней до смерти императрицы Елизаветы, Дашкова, хоть и была нездорова, поднялась с кровати, тепло оделась и отправилась в экипаже на встречу с Екатериной. Та вызвала ее запиской на тайное свидание и просила приехать незамеченной и воспользоваться черным ходом. Была полночь, когда она достигла деревянного дворца на Мойке и, оставив экипаж на некотором расстоянии от императорской резиденции, чтобы ее не увидели в столь поздний час, прошла пешком к входу для слуг и к «маленькой лестнице», ведшей к апартаментам великой княгини. Катерина Богородская, горничная, которой Екатерина полностью доверяла, встретила гостью и проводила ее по темным коридорам дворца в будуар великой княгини, где Екатерина ждала ее в постели. Она, казалось, была удивлена тем, что Дашкова, больная и дрожащая, решилась выйти из дома в такую холодную ночь, и пригласила ее лечь в постель согреть ноги. Это была первая из трех ночей, описанных Дашковой, когда она делила постель с Екатериной.
