Кадотт был груб, и я не возражала. Мы столкнулись зубами; он поцарапал мне губу, но тут же лизнул маленькую ранку. Я вздрогнула. Мне хотелось взять его плоть в рот и сосать, хотелось ощущать его кожу своей.
Обхватив мой зад руками, он опустился на пол. От твердости профессора было так хорошо.
Я собиралась кончить прямо здесь, в его кабинете, при исполнении своих обязанностей. Вот черт!
Я пихнула его в грудь, но Уилл не отпустил меня. Мне было не страшно, потому что оружием из нас двоих владела только я, но как бы я объяснила, почему стреляла в него? Это было бы непросто.
Своим ртом Уилл выделывал невероятные вещи, и было трудно вспомнить, почему же я хотела остановить его. И пока я раздумывала, Уилл припер меня к двери, и наши тела задвигались в унисон.
Я по-прежнему упиралась ему в грудь руками, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, как следовало сделать, мои предательские пальцы пробрались под воротник его рубашки и поглаживали гладкую кожу горла. Большой палец скользнул в ямку под кадыком. Я легонько провела ногтями по его коже. Кадотт зарычал, и звуковые вибрации, пройдя через мой палец, отозвались в местах куда более интересных.
Моя кожа покрылась мурашками, еще больше повышая чувствительность. Мне уже казалось, что воздух накалился добела, и моя кожа горела.
Дверь позади меня приоткрылась на пару сантиметров, но тут же захлопнулась под тяжестью наших тел. Кто-то постучал, и звук раздался прямо у моего уха.
— Профессор?
Я подпрыгнула, а Кадотт вытащил язык из моего рта. Его глаза находились так близко, что я видела, как расширенные зрачки почти закрыли радужку глаз. Если бы я была чуть дальше, то не смогла бы увидеть, где заканчивается зрачок и начинается радужка.
Губы Кадотта были припухшими и влажными; его дыхание скользнуло по моему лицу и остудило разгоряченный рот.
— Да? — ответил профессор холодным, отстраненным, почти нормальным голосом.
И как он так мог, по-прежнему тесно прижимаясь ко мне?
Согнув ноги, он скользил эрегированным членом по молнии моих брюк. Я закатила глаза, а он ухмыльнулся и поцеловал меня в лоб.
— Вы будете на первой паре или мне отпустить класс?
— Буду через минуту.
Наверное, я сходила с ума, но то, что Кадотт обсуждал с секретарем факультета текущие дела, одновременно исполняя вертикальное танго со мной по другую сторону двери, было самым эротичным моментом моей жизни. Звучит патетично, но это правда.
Удаляющийся цокот каблуков звучал резко и немного раздраженно. И почему я не слышала звука приближающихся шагов? Глупый вопрос.
