— По-видимому, вирус повышает их умственные способности.
— Вы, должно быть, шутите.
— Нисколько.
Я не удивилась. Достав коробку патронов, я заново заперла оружейную.
— Итак, у нас есть суперзлобные волки, которые, помимо всего прочего, еще и очень умны. — Мой взгляд встретился с его. — Насколько умны?
Что-то мелькнуло в глубине его устрашающе светлых глаз. Не страх, но что-то близкое к нему.
— Насколько умны, Манденауэр? С чем мы имеем дело?
Он вздохнул и отвел взгляд.
— С интеллектом человеческого уровня.
Казалось, я лишилась дара речи — впервые в жизни. Но когда мне удалось обрести голос, единственным, что я смогла вымолвить, было:
— Это… это…
Я хотела сказать «невозможно». Но Манденауэр вставил совершенно другое слово.
— Опасно. Знаю. Я видел, как они составляют план, работают сообща и уничтожают тех, кто пытается уничтожить их. Это…
— Жутковато.
Он поднял бровь:
— Я собирался сказать «восхитительно».
— Не сомневаюсь, — пробормотала я.
— Ну, в путь?
— Разве мы не должны разработать свой собственный план?
— О, я это уже сделал, детектив. В первую очередь.
— И какой же?
— Пойдемте и увидите.
Мне действительно не понравилось, как это прозвучало.
А час спустя мне также не понравился и сам план. Мы находились в глубине леса, расположившись высоко на дереве. Не то чтобы я раньше не лазила по деревьям, мне просто никогда это особо не нравилось. Я предпочитала охотиться на земле.
Манденауэр сразу же отверг эту идею:
— Единственное, что пока еще не умеют делать эти волки, так это летать. Поэтому в безопасности мы будем только в небе.
В этом заявлении была пара слов, немного обеспокоивших меня. Я не собиралась оставлять их без внимании.
— Пока еще? — повторила я.
Манденауэр провел весь день, осматривая лес, и нашел дерево, достаточно большое для двоих, которое и наметил для нас. А поскольку стоял июнь, никто не был против. До охотничьего сезона оставалось еще три месяца.
— Вирус развивается, — пробормотал он. — Это очень огорчает.
— Огорчает? А Центр по контролю и профилактике заболеваний знает про мутирующий вирус? И как насчет президента?
— Все, кто должны знать, знают. Да, верно. Возможно, утром я свяжусь с ЦКПЗ.
— А разве нам не нужна приманка? — спросила я. — Овца или что-то подобное?
— Нет. Они придут. Это только вопрос времени.
И тут меня осенило:
— Приманка — это мы?
Манденауэр ничего не сказал, и мне этого хватило.
— Мне это не нравится.
— У тебя есть идея получше, Джесси?
