Я пришла в себя достаточно быстро, чтобы переварить его слова и спросила:
— Вы доктор Кадотт?
— Нет.
Я окинула комнату ироническим взглядом — никто бы не смог спрятаться в этом подобии офиса — и вопросительно подняла бровь.
— Да, я — Уильям Кадотт, но не доктор. Пока что. Существует такая досадная помеха как диссертация, которую я никак не могу закончить. — Он ступил в комнату. — Нужна помощь?
И снова его голос, негромкий, но все же сильный, очаровал меня — так же, как и прошлой ночью. Журчание его речи — негромкой, но энергичной — было достаточно своеобразным, чтобы заставить меня прислушиваться к словам.
Не знаю, хотел ли он загнать меня в угол, но комната была маленькой, а профессор — большим. Я ощущала исходящий от него жар на своем лице. А может, это был румянец — кажется, рядом с ним я часто краснею.
— Нет, — ляпнула я. — То есть, да. Черт!
Я лепетала, как подросток. Ну как, будучи одетым, он мог выглядеть выше, шире в плечах и опаснее?
— Так что именно: да, нет или черт?
Я чувствовала его запах, тот же, что и вчера: смесь свежести, древесины и непонятной дикости. Кадотт пристально смотрел на меня, будто я привлекала его, но это точно не так. Мужчина с его внешностью не стал бы смотреть на женщину, подобную Джесси Маккуэйд. Если только он...
Мысли пришли в полный беспорядок. Если только он что? У него не было причин глазеть на меня. Ни одной. Так почему же он это делал?
— Я хотела поговорить с Уильямом Кадоттом. Не знала, что он — это вы.
— Ясно. — Сняв очки, мужчина положил их в карман своей синей рабочей рубашки и осторожно похлопал по нему. — Правда, без них я не так ясно вижу все, что вблизи. Возраст и слишком много книг.
Я неопределенно хмыкнула: он не выглядел намного старше меня. Правда, внешность обманчива, ведь за ней скрывается уйма всего.
— О чем вы хотели поговорить? Полагаю, вы не собирались арестовывать меня за непристойное обнажение, поскольку не знали, кто я.
— Если вы не против, я бы хотела об этом забыть.
— Правда?
«Нет».
— Да.
Кадотт понимающе улыбнулся, я же в свою очередь постаралась это проигнорировать.
— Поймали своего волка?
— Боюсь, что нет.
В его глазах читалось «Я же тебе говорил», но надо отдать ему должное — вслух он это не произнес.
— А жертве укуса сделали уколы от бешенства?
— Не-а. Ей уже ничего не поможет — на мертвых уколы не действуют.
Его рот открылся, потом закрылся. Кадотт попытался запустить пальцы в волосы, но, наткнувшись на короткую стрижку, опустил руку вниз.
