И, наконец, самое KSА. Корейское Агентство Безопасности. Организация, призванная защищать граждан страны... формально. Неформально - защищать их от Союза и утаивать информацию о всех столкновениях модифицированных. Вроде бы, ничего предрассудительного.
В итоге мне хотелось грязно выматериться. Но я все же решила, что Юна хорошая девочка, и поэтому, убрав в карманы пачку сигарет и кошелек, направилась к выходу.
- Пап, я вернусь поздно! - проинформировала я его, проход через зал.
- Угу, только осторожней будь... - хмуро произнес он. - Да, кстати... Все-таки, где ты была всю ночь?
Захотелось рассмеяться. Хаос Безграничный!
- На базе, - честно ответила я... ну, почти честно. - Приходила в себя после отката.
- А, ясно... Ну, удачи тебе.
Франкенштейн, сукин ты сын, жди меня.
Меня и впрямь ждали.
- О, Юна? - дивился Шинву. - Мы и не думали, что ты придешь...
- Простите, что заставила поволноваться, - мило улыбнулась я, выискивая глазами одну блондинистую сволочь. Ага, вот и он!
- А мы тут... погамать собрались, - проследив за жестом Ик-Хана, я увидела разложенные на столе ноутбуки. - Присоединишься?
- Обязательно. Кстати, я тортик принесла, - я помахала пакетиком с обозначенным грузом. - Директор Ли, не поможете заварить чай? А я тортик порежу...
- Конечно, - мило улыбнулся в ответ он. Все голубоглазые блондины - сволочи! Что Минато, что его отпрыск, что этот...
Стоило нам только оказаться на кухне, как я заперла дверь. В руку мне скользнул нож, а моя жертва оказалась под концентрированным ударом Ки.
- Что это значит, Карада? - начал высвобождать он свою силу.
- Что значит? - прошипела я. - Это значит, что кто-то совсем головой не думает, что, кому и когда говорить!
- О чем ты?
- Мой. Отец. Раскрыл. Меня. Из-за. Тебя.
Отступает на шаг, и еще на один. А ну стой, сволочь! Прими с честью свою смерть!
- И ты ему не стерла память?
Мне наконец удалось подобраться к нему, и я схватила его за грудки. От его реплики я чуть не впала в бешенство. Сучий потрох! Да он... Су Пакпао слишком похож на моего отца, и я бы ни за что...
- Не говори об этом своим поганым языком, - прошипела я практически ему в лицо. - А то выдеру нахер.
Сама не знаю как, но мне удалось успокоиться, и я, наконец, просветила его в эту историю. В конце рассказа блондин уже не отнимал руку от лица. В эмоциях читалось только одно-единственное слово.
"Бля..."
- И что теперь? - я ходила по кухне взад-вперед, размахивая ножом. - Если подотру память, то об операции можно забыть, придется выкладываться на все сто, подтирая воспоминания за эти полгода...
