Через несколько дней она пришла ко мне с пачкой листов, на которых были отпечатки ладоней, и приготовилась записывать все, что я скажу ей о них. Мы проработали весь вечер — с двух часов до семи. Признаюсь, я сильно нервничал. Отпечатки были слабые. Их сделали на папиросной бумаге. Кроме того, моя инквизиторша была очень своеобразной, но отнюдь не самой симпатичной дамой. Тем не менее, моя нервозность привела к успеху. Мозг выуживал любые намеки, впечатанные в линию и бугры. Он создавал образы людей, и я описывал их характеристики так, словно знал их лично. Затем наступил критический момент. То был четвертый или пятый отпечаток, который она положила передо мной.
—На этой ладони есть нечто столь ненормальное, что я отказываюсь комментировать характер данной персоны, пока вы не предоставите мне письменное согласие владельца отпечатка на описание его личностных черт.
—У нас имеется согласие всех этих людей, — ответила женщина и показала мне письмо из «Нью-Йорк Уорлд», заявлявшее о том, что все люди, давшие отпечатки ладоней, согласны на интерпретацию их характеров.
Получив такое подтверждение, я продолжил работу. Рука, чей отпечаток лежал передо мной, принадлежала убийце. Я не мог ошибаться. На левой ладони линии были нормальными и показывали развитый ум. Но правая ладонь говорила о том, что этот человек использовал свой интеллект для получения денег преступным образом. Линия Жизни свидетельствовала, что его погубит самоуверенность и что он рано или поздно попадет в руки полиции.
— Не важно, сколько он совершил преступлений, — заметил я. — На сорок четвертом году он попытается убить еще одну жертву, но будет пойман и осужден. Следствие установит, что этот человек годами использовал свою профессию для получения денег преступным путем. Он ни перед чем не останавливался ради выгоды. Его осудят к казни на электрическом стуле, и какое-то время он будет находиться под тенью смерти. Тем не менее, данный преступник не будет казнен, а проведет остаток жизни в тюремной камере.
И мои слова оказались верными. Преступник, названный газетами «кровавым доктором Мейером», страховал жизни жителей Чикаго. Затем он под разными предлогами начинал заботиться об их здоровье и, якобы выполняя свой профессиональный долг, отравлял пациентов, чтобы позже забрать их страховку. В то время в Штатах любой человек мог оформить страховой полис на другого человека — даже не родственника. Достаточно было платить ежегодные взносы, и после смерти опекаемого человека вам
