Она думала о том, чтобы уйти и никогда больше не видеть Мэтта, никогда больше не прикасаться к нему. Но ее охватила агония, какой она не знала.
Она…
Она была влюблена в Мэтта. По уши влюблена в мужчину, которого интересовал только секс.
И она ничего не могла с этим сделать.
Лауру начало трясти от этой муки.
— Я думаю, мне стоит уйти.
Мэтт нахмурился:
— Тебе не надо уходить!
— О, надо!
Даже если ей так хотелось остаться…
— Почему?
— У тебя не монополия на самосохранение, Мэтт, — сказала она, слабо улыбнувшись. — Мы хотим разных вещей, и это никогда не изменится, не правда ли?
Его лицо ничего не выражало, и это разбивало ей сердце.
— Хорошо. Иди.
— Я пришлю список людей, которых бы рекомендовала для продолжения реставрации.
— Договорились.
— Это все, что ты можешь сказать?
Мэтт провел рукой по волосам:
— А что еще?
Значит, все. Ей не должно быть так больно. Но эта боль… Мучительная боль…
Лаура поднялась, хотя ноги ее не держали. Каким-то образом она собрала вещи, но ее пальцы дрожали и не слушались ее, так что она не смогла застегнуть пуговицы.
— Я знаю, ты считаешь, тебе лучше быть одному, Мэтт, — начала она, прижимая к себе блузку, будто надеясь хотя бы таким образом остановить пронизывающий ее холод, — но это ошибка. Никому не лучше. Работа не будет согревать тебя по ночам. Работа не спасет тебя, когда тебе будет плохо, когда ты постареешь и ослабеешь. А я бы пришла.
Мэтт пожал плечами, и ей захотелось встряхнуть его. Ударить. Сделать ему так же больно, как он делал ей. Потому что он должен был знать, что она чувствует.
— Я не хотел, чтобы все так закончилось, Лаура, — ровно произнес он.
Сердце Лауры раскололось на части, острое чувство отчаяния пронзило ее.
— Я тоже.
Казалось, уже в тысячный раз за эту неделю Мэтт твердил: «И к лучшему, что с Лаурой все закончилось».
Он ни капли не скучал по тому, как она с любопытством копалась в его душе, непрерывно задавая вопросы. Он также не скучал по тому, как она смотрела на него, будто пытаясь увидеть насквозь. И он вообще не скучал по ней! Мэтту не хватало секса, и все. Но и с этим рано или поздно он справится.
Да. Он был рад, что Лаура ушла. Безумно рад. Счастливее он быть просто не мог. Разговор ночью накануне ее ухода укрепил в нем идею, почему именно он не хочет отношений. И он был прав, что дал ей уйти.
Так почему же он так отвратительно себя чувствует? Почему ему кажется, что дни тянутся словно патока и он с трудом их проживает? Почему он не может сосредоточиться? И почему дела, в которые он погрузился, не освобождают от напряжения его тело?
