Он дотянулся до бутылочки с гелем, но она отобрала ее и улыбнулась:
— Дай мне. Это путешествие, должно быть, очень утомило тебя.
— Это не путешествие.
— Ты же не проделал весь путь в Афины только ради обсуждения альтернативных энергетических ресурсов, не так ли?
— Нет.
Она оказалась права. Он действительно избегал ее.
Изумление мелькнуло в его глазах.
— Я также обсуждал возможности финансирования с помощью выдачи государственных облигаций.
— О…
Если он решил так притвориться, то ее все устраивало.
Лаура усмехнулась:
— Повернись.
Изумление померкло.
— Только глупец повернется спиной к такой опасной улыбке.
— У меня в руках лишь гель для душа. Вряд ли я могу быть опасна.
— Ты думаешь? — промурлыкал он.
Маленькая складочка пролегла у него между бровей, и она подняла руку, чтобы разгладить ее.
— Я обещаю быть нежной. Повернись.
Глаза Мэтта сверкнули, но он сделал, как она просила, и оперся руками о стену.
Перед ней оказалась самая соблазнительная спина в мире, и Лаура сглотнула. Она выдавила немного геля и положила руки ему на плечи. Потирая и сжимая, она разминала его плечи, а затем и спину, изучая дюйм за дюймом каждый его изгиб.
Она ощутила, как натягивалась кожа и напрягались мышцы, когда ее руки двигались по его спине. Вода стекала с Мэтта, мыльные брызги летели на пол. Когда вся спина была изучена, она коснулась его рук и придвинулась к нему, так что ее губы могли проделать тот же путь.
Ее грудь коснулась его спины, и она услышала глубокий вдох. Лаура чувствовала, как он сдерживал себя. Когда желание начало чересчур сильно пронизывать ее, Лаура скользнула одной рукой по бедру Мэтта и, обняв его, другой обхватила его напрягшуюся плоть.
Мэтт дрогнул в ее руках и, как только она начала двигать рукой по всей длине его достоинства, застонал. Его тело сотрясалось от ее прикосновений. Она чувствовала, как он дрожит, каким неровным стало дыхание.
Убрав руку, она встала на цыпочки и шепнула ему на ухо:
— Повернись.
— Тогда я не отвечаю за последствия.
— Я возьму всю ответственность на себя, — хрипло сказала она, отодвигаясь, чтобы освободить ему место.
А потом все пространство исчезло. Прижав его к стеклянной стенке душа, Лаура покрыла поцелуями путь к низу живота. Его кожа подергивалась под ее губами. А когда она встала на колени, Мэтт тихо застонал.
— Боже, Лаура. — Его голос был совсем низким.
Она гладила его бедра, а Мэтт запустил пальцы в ее волосы. Она ощутила, как он вздрогнул, оказавшись еще глубже в ней. Она слышала его стон, проклятия, чувствовала борьбу, происходящую в нем, его попытки сдерживаться.
