— Ой, оболтус! Сам ты тупы! — мать вскочила с места, кинувшись заботливо поправлять ему капюшон пайты. Хотя и выглядело это как сюсюканье, Витька не сопротивлялся.
— Ведь мама дело говорит, — добавил со знанием дела Александр Игоревич. — Поезжал бы учиться за границу. Там такие перспективы.
— Да кто ж против? — улыбаясь, Витя технично выбрался из маминых чрезмерно радетельных рук. — А с чего это вы вдруг сейчас так резко решили зафутболить меня в Штаты?
— Ой, Витюша! — Вера Олеговна чуть не сгорала от радости и ликования. — Ты не представляешь, кто к нам приехал! Тётя Катя из Америки со своим мужем и малышом! Ты наконец увидишь своего двоюродного братика. Этот Стив такой лапушка! А заодно поговоришь с тётей насчёт визы.
— Поговорю, но сначала… — загадочно начал парень, заставив семейство замереть. — Сначала… Сначала, мама, я хочу просто нормально поесть!!!
Дом. Дома всё родное и привычное. Дома даже пахнет домом. Дома ничего не стесняешься, ни у кого не спрашиваешь разрешения, можно ли включить телевизор. А если хочешь кушать — идёшь спокойненько к холодильнику и делаешь себе царские бутерброды. Дома ты сам себе хозяин: можно спать до полудня и смотреть фильмы до глубокой ночи. Дома уютно и красиво.
Первые дни в больнице обстановка Витьке казалась мерзкой, страшной, белёсо-противной. А через неделю — стала уже привычной. Поэтому дом, родная комната теперь виделась настоящими хоромами. Пушистый синий ковёр, деревянная красивая мебель, любимые плакаты и постеры на стенах, чистые отполированные полки, на которых мама аккуратно и забавно выстроила десятки керамических игрушек. Тёплая семейная фотография на столе, школьный рюкзак, тетрадки… Витька и подумать не мог, что можно так скучать по всему этому. Родные люди кругом! Спокойно. Нет вездесущего и всевидящего ока Тим-Тима, нет его настырных замечаний. Нет лекарств, нет направлений, нет вонючей столовской еды. Только своё, только дорогое.
Вернувшись, Витька стал главным героем! Отец, а особенно мама, чувствуя вину, окружили его заботой: разрешали смотреть телевизор сколько угодно, играть в компьютер, сидеть в Интернете, ничего не заставляли делать по дому. Муж Кати, забавный американец Рони, то и дело на ломаном русском пытался развлекать своими шутками. Но это ему плохо удавалось — их юмора Витёк не понимал. А Катя без конца и края причитала: «Витя, не заставляй Рони говорить с тобой по-русски. Учи английский! У нас в Сан-Франциско без этого никуда!» Катя… Она походила на маму. Этих сестричек в детстве принимали за двойняшек. Но с возрастом, странное дело, отличий меж ними прибавилось. Мама более серьёзная, рассудительная, хоть и эмоциональная. А Катька как человек-попрыгунчик: болтает без умолку, всё время что-то рассказывает, улыбается, смеётся, бегает, везде старается успеть.
