Нельзя же и в самом деле забывать, как ты выглядел в прошлой, добольничной жизни.
Стараясь не думать об отражении, Виктор вошёл в столовую. У входа, переплетясь руками, ногами, шеями, одним словом, телами, целовались Шпала с Эммой. Говаривали, что Эмка готовилась к выписке, и бедный Саша, страдая, не отпускал её от себя ни на секунду. Лизаветка что-то лепетала за столом у окна, разглядывая с мамой большую красочную детскую книгу. Напротив восседал Тимофеевич, вальяжно раскинув руки. Больше никого не было. Витька немного удивился: обычно по утрам Инга просыпалась раньше и ждала его на кушетке в коридоре. Сейчас же её не было.
— Тимофей Тимофеевич, Инга где, не знаете? — спросил мальчишка мимоходом и упал на лавочку предусмотрительно подальше от врача.
— Какая Инга? — с издёвкой спросил Тим-Тим. Виктор зло сощурился, но доктор, хихикая, только оголил зубы в довольной ухмылке. — Спрашиваешь, где Инга, а, наверное, и знать-то не знаешь, как её полное имя.
— Инга и есть Инга, — парень задумчиво пожал плечами.
Доктор в ответ самодовольно покачал головой.
— Вообще да, но у неё нет…
Витёк, немного постояв в замешательстве, собрался с мыслями и сдался:
— Ладно, не томите. Как?
Тимофей хлопнул в ладоши, слегка подскочив на месте.
— А волшебное слово?!
Маленькая Лиза и её мама захихикали.
— Ну пожалуйста… — лениво пропел Витя.
Врач снизил голос и наконец перестал противно щериться.
— Ингилейв.
Витька чуть не уронил челюсть.
— Ну ни фига себе!.. — он перевел дух. — Никогда не слышал, чтобы так людей называли. Так где она, Ингилейв?
— В палате она у себя, где же ещё? — снова ухмыльнулся Тимофей Тимофеевич, а потом уже серьёзнее добавил: — Плохо ей ночью было, гемоглобин упал, вот кровь капаем сейчас.
В столовую, шмыгая носом, вошёл худой двенадцатилетний мальчишка, напоминающий Кощея в зелёной майке, за ним — в обнимку герои-любовники Эмка и Шпала. Из коридора послышался голос Тамары, зазывающей всех на завтрак.
— Ну, Тимофеич, — прошептал под нос Витя. — Ну, свин. Мог бы и сразу сказать.
Завтрак был скромным: гречка с отварной сарделькой и компот. Но Виктор принялся жевать за обе щеки: всё же это не манка на подгоревшем молоке и не синяя овсянка.
Да и к тому же парень хотел быстрее закончить с трапезой, чтобы увидеться с Ингой и принести ей завтрак, как сама она когда-то приносила ему сухари с чаем.
Всё утро капризничал Бекир — отказывался есть. Мама его развлекала и машинками, и кубиками цветными. Не выдержав, даже Тамара подсела к ним за столик и стала рассказывать мальчугану какие-то занятные истории-сказки. Не действовало. Бекирчик упорно отодвигал тарелку с гречкой и тянулся к компоту. За Витиной спиной с характерным звуком отъехала скамейка — встал Тимофеевич. Грозно прокашлявшись, он двинулся к капризуле.
